Святость брака

А без этого он только внебрачное сожительство и даже блуд¹. Так ли это? И что говорит об этом история? Я заглянул в несколько монографий о браке и нашел интересные данные, которые помогут разобраться в этом вопросе.

Оказывается, в древнейшие времена всякий брак воспринимался как священный акт². Во всех странах и во все времена его заключение сопровождалось религиозными обрядами³ . Так люди стремились призвать на молодоженов благословение богов и поставить брачный союз под покровительство особых из них. У греков, например, обрученные или новобрачные посещали храмы, молились и приносили жертвы, причем жрец или жрица внушали им законы богов о браке.

В древнем римском законодательстве религиозный элемент тоже был сильным. Вот классическое определение брака, данное известным римским юристом Модест`ином, которое затем вошло и в каноническое право древней Церкви: «Брак есть сочетание мужа и жены на всю жизнь. В нем сочетается божественная и человеческая правда». Здесь есть естественный момент — союз одного мужчины и одной женщины и нравственное начало: этот союз неразрывен во всех жизненных отношениях⁴.

Брак был свят и для древних евреев⁵. В духе заповедей Десятословия его нарушение считалось тягчайшим преступлением против Бога и ближнего. По учению Каб`аллы брак — вообще единственный путь, которым милость Божия может сходить на человека⁶.

Но видели ли сами христиане в браке евреев и язычников таинство? Да, это так. Вот свидетельство из древней христианской письменности.

Святой Зенон, епископ города Верона в Италии (+ ок. 380) доказывает в одном из своих трактатов, что язычники обладают всеми брачными добродетелями.

Он недоумевает, чему он мог бы их научить, и даже иронизирует: « Поистине мы побеждаем их только в том, что христианки в силу своей «святости» большее число раз выходят замуж, да еще за язычников, о чем нельзя упомянуть без великой скорби и вопля»⁷.

Древние христиане вообще считали еврейский и языческий брак таким же таинством, как и свой. Брак перешедших в христианство супругов никогда не нуждался в сакраментальном подтверждении со стороны Церкви. И это удивительно, ведь христиане первых веков чуждались еврейской обрядности и предпочитали мучения и смерть даже самому невинному участию в языческом культе. А вот брак в языческой и еврейской форме они принимали без всякого протеста, и сами указывали на то язычникам⁸.

«Они, — говорит неизвестный автор послания к Диогнеду (2 век) , — вступают в брак, как и все, рождают детей, только не бросают их»⁹.

«Всякий из нас, — заявляет известный апологет 2-го века Афиногор в апологии, поданной императору Марку Аврелию (166-177гг.), — признает своей супругой женщину, которую он взял законам, вами (т.е. язычниками) изданными»¹⁰.

О благословенности брака до пришествия Христа говорили и позднее, уже в христианские времена, например, св. Симеон Солунский (+1429) : «Брак допущен для одного деторождения и дозволен по причине смерти, чтобы длилась настоящая тленная жизнь до тех пор, пока не придет жизнь и нетление через Иисуса Христа, чтобы и зачатие, и начало, и продолжение жизни людей не были бы без благословения»¹¹.

Смотрите, что получается. Для древних христиан совершенно естественной была вера в святость брака во всем человечестве. Брак, по их мнению, был тем единственным каналом, через который божественная благодать во все времена изливалась на все греховное человечество¹².

Более того, поскольку брак связан с культурой вообще, то и она через него испытала божественное воздействие. И потому христианство не отвергло эту культуру целиком, а взяло из нее немало полезного¹³.

Ну, а отсюда и вывод о браке вне Церкви напрашивается сам. Всякий брак, который заключается с искренней целью не только родить, но и воспитать детей с добрыми нравами, является благословенным, потому что супружеская жизнь — это нелегкий крест и всякому желающему пронести его с честью, Бог дает и силы и средства¹⁴.

Примечания.

1. Чтобы уяснить себе вульгарность подобного мнения, достаточно вспомнить определения брака в православных догматических сборниках. Обычно христианский брак описывается так:

«Брак есть, несомненно, установление Божие, есть закон, положенный Творцом в самом устройстве человека, и потом утвержденный и раскрытый в сверхъестественном откровении.

Цель Божественного установления брака двоякая. Во — первых, умножение и сохранение человеческого рода…Во -вторых, взаимная помощь супругов в…жизни…К этим двум целям брака, после падения человека присоединилась еще и третья…, — служить обузданием возникших в человеческой природе греховных похотений и врачевством против беспорядочных влечений чувственности…

Чтобы освятить, возвысить и укрепить закон брака, который сам по себе чист и свят по своему происхождению от Бога …Господь Иисус благоволил установить в Церкви своей особое таинство брака. Под именем этого таинства разумеется такое священнодействие, в которым лицам брачующимся, по объявлении ими перед Церковию обета взаимной супружеской верности, преподается свыше через благословение священнослужителя Божественная благодать, освящающая их в духовный союз во обрах духовного соединения Христа с Церковию…» (Макарий, епископ Винницкий. О таинстве брака. Православно-догматическое богословие.Т. 2. С П б., 1857. Репринт. 364, 365, 366).

«1. Брак есть тайна нелицемерного согласия мужа и жены, и сохранение веры и любви супружеской. Материя сей тайны — лицо мужского и женского пола, желающих непринужденно сочетаться, и извещающих сие пред священником. Форма — молитвы священнические.

2. Какова благодать Божия преподается в сей тайне? Честное рождение детей, еще же любовь к жене не бывает препятствием к любви Божией» (Святаго отца нашего Димитрия, Ростовского святителя и чудотворца, догматическое учение, выбранное из его сочинений. С П б., 1842. С. 161).

«Брак есть таинство, в котором естественный союз мужчины и женщины, в который они свободно вступают, обещаясь быть верными друг другу, освящается в образ единения Христа с Церковью. В этом таинстве освящается семейная жизнь, а также рождение и воспитание детей.

Самое разделение людей на мужской и женский пол указывает, что они созданы для взаимного дополнения. Естественная взаимная любовь мужчины и женщины является живым образом святой любви, соединяющей людей с Богом и друг с другом» (Александр (Семенов — Тянь-Шанский), епископ. Таинство бракосочетания. Православный катихизис. Париж, 1981. С. 88) .

Для древних отцов Церкви богоустановленность брака была очевидным фактом. По — разному смотрели они на вопрос брака в райской реальности и на его связь с различием полов.

Приведем для примера размышления св. Григория Нисского (+395) и блаженного Августина(+430).

Св. Григорий Нисский считает, что разделение полов произведено Богом в предведении падения первых людей и потому является более низким экзистенциональным уровнем:

«Сказано: «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его» (Быт. 1, 27); творение созданного по образу приводится к окончанию. Потом делается повторение сказанного об устроении и говорится: «Мужчину и женщину сотворил их» (Быт. 1, 27) Для всякого, думаю, понятно, что это не следует относить к первообразу: ибо во Христе Иисусе, как говорит апостол, «нет мужского пола, ни женского» (Гал. 3, 28).

Однако же слово говорит, что человек разделен на сии полы. Поэтому устроение естества нашего есть некое двоякое, одно уподобляемое естеству Божественному, и другое, разделяемое на разные полы…Человеческое естество есть среднее между двух некиих, одно от другого разделенных и стоящих на самых крайностях, между естеством божественным и бестелесным, и жизнью бессловесною и скотскою; потому что в человеческом составе можно усматривать часть из того и другого из названных естества, из Божественного — словесность и разумность, что не допускает разности в мужском и женском поле, и из бессловесного — телесное устроение и образование, разделяемое на мужской и женский пол…

(Но Бог) «Знающий всё прежде бытия их!» (Дан. 13, 42), …зная силою преведения, к чему склонно движение человеческой свободы по самоуправству…(поскольку знал будущее) изобретает для образа различие мужского и женского пола, которое не имеет никакого отношения к Божественному первообразу, но, как сказано, присвоено естеству бессловесному…» (Григорий Нисский, святитель. О Шестодневе. Глава 16. Взгляд на божественное изречение, в котором сказано: «Сотворим человека по Нашему и подобию (Быт. 1, 26); …и как в образе мужской и женский пол, когда их нет в первообразе. Творения. Часть первая. М., 1861. С. 139-140, 143).

Напротив, блаженный Августин считал, что брак Богом установлен уже в раю:

«…Мы нисколько не сомневаемся, что благословение Божие раститься и множиться и наполнять землю, даровано браку, который Бог установил до греха человеческого изначала, когда творил мужа и жену, которых пол имеет очевидные признаки во плоти. К этому творению Божию приурочено и само благословение (Быт. 1, 27-28)…

Несомненно, что мужчина и женщина с самого начала сотворены такими, какими мы видим и знаем их в настоящее время, двумя людьми различного пола. Но они называются одним, или же по причине союза, или по причине происхождения женщины, которая сотворена из ребра мужчины. И апостол на основании этого первого божественного установления увещевает отдельно каждого, чтобы мужья любили своих жен» (Еф. 5, 25-26) (Августин, блаженный. О граде Божием. Книга 14. Глава 22. О брачной связи, изначала Богом установленной и благословенной. Творения. Часть 5. Киев, 1907. Репринт. С. 50-51).

«Утверждающий, что первые люди не совокуплялись бы и не рождали, если бы не согрешили, что другое утверждает, как не то, что грех человеческий был необходим для размножения святых?

…Поэтому достойный райского счастья супружеский союз — тот, если бы греха не было, и рождал бы детей — предмет любви, и не зал бы похоти — предмет стыда. Как это могло бы делаться, мы в настоящее время не имеем примера, на котором могли бы это видеть. Тем не менее, не должно казаться невероятным, что и это одно могло без…похоти подчиняться воле, которой в настоящее время подчиняется столько членов…

Спора между волей и похотью, хотя бы оканчивающегося в пользу воли, а не в пользу похоти, брак в раю…, без всякого сомнения, не знал бы, но воле покорялись бы и члены эти, как и все другие. Родовое так обсеменял бы сотворенный для этого снаряд (Genitale arvum, как называет Вергилий), как в настоящее время обсеменяет землю рука…» (Августин, блаженный. О граде Божием. Книга 14. Глава 23. Было ли бы в раю рождение, если бы никто не согрешил…Указ соч. С. 52, 53, 54).

«Итак, муж сеял бы потомство, а жена принимала бы детородными членами, приводимыми в движение, когда то было бы нужно и насколько было бы нужно волею, а не возбуждаемыми похотью…

Итак, если и в настоящее время у некоторых людей, проводящих эту тяжелую жизнь в тленной плоти, тело во многих движениях и расположениях сверх обыкновенной естественной меры оказывает удивительную покорность; то какое основание не верить, что до греха неповиновения и до наказания, повреждением, человеческие члены могли служить для размножения потомства без всякой похоти…?.» (Августин, блаженный. О граде Божием. Книга 14. Глава 24. О том, что, оставаясь невинными, и по праву повиновения, продолжая обитать в раю, люди пользовались бы детородными членами для рождения детей так же, как и прочими, по свободному произволению воли. Указ. соч. С. 55, 57).

2. Блаженный Августин считает также, что первородный грех не нарушил брака, поскольку не коснулся супружеской любви первых людей:

«…Оный муж, чтобы нарушить закон Божий последовал своей жене, — последовал один другой, человек человеку, супруг супруге, — не потому что, введенный в обман, поверил ей, как бы говорящей истину, а потому, что покорился ей ради супружеской связи. Ибо не напрасно апостол сказал: «Не Адам прельщен, но жена, прельстившись, впала в преступление» (1. Тим. 2, 14) . Это значит, что она приняла за истину то, что говорил ей змей, а он не захотел отделиться от единственного сообщества с нею, даже и во грехе» (Августин, блаженный. О граде Божием. Книга 14. Глава 11. О падении первого человека. Указ. соч. С. 32).

«Когда наступает для жены время страдания, — замечает святитель Иоанн Златоуст (+407), — она и тогда, как свидетельствует опыт, во время самых мучений не отвергает мужа. Она не говорит: «О если бы не было брака, о если бы не было деторождения!». Бог не дозволяет ей, несмотря и на испытание страданий ненавидеть муж; она знает, что перенесла, чему подверглась, и всё-таки любит мужа» (Иоанн Златоуст, святитель. О творении мира. Беседа 6-я. О шестом дне творения (№9). Творения. Т. 6. Книга 2. С П б., 1900. Репринт. С. 815).

3. Климент Александрийский (+215) прямо утверждает святость брака в ветхозаветную эпоху:

«…Человеку не следует разъединять то, что Бог соединил…Не в меньшей мере и сыну следует исполнить то, что заповедал отец. Значит, если мы согласимся, что Законодатель и Евангелист — это одно и то же существо, то мы должны признать, что он никак не может бороться против самого себя…Если законный брак греховен, не пойму, как они (противники брака — В. Б.) могут утверждать, что знают Бога, продолжая при этом считать одну из Его заповедей греховной? Если закон свят, то и брак, им установленный, должен быть святым . Таинство это апостол обращает к Христу и Церкви» (Климент Александрийский. Строматы. Книги 1-3. Книга 3.Глава 12 (№3). С П б., 2003. С. 441).

Так же думает и святитель Иоанн Златоуст:

«Брак считается делом честным и у нас и у язычников… Брак дело честное, служащее к продолжению человеческого рода и доставляющее много благ…» (Иоанн Златоуст, святитель. Беседы на первое послание к коринфянам. Беседа 12-я (№ 5, 6) . Творения. Т. 10. Книга 1. С П б., 1904. Репринт. С. 117, 119).

4. Малиновский Н., протоиерей. Брак. Православное догматическое богословие, т 4. Сергиев Посад, 1909 г. С. 376-377.

Римское законодательство всегда уделяло много внимания сохранению семьи, не останавливаясь порой перед крайними и непопулярными мерами:

«Борясь с наклонностью к безбрачию и бездетности, Август прибег к следующей чрезвычайной мере. Его закон устанавливает прямую обязанность для всех мужчин в возрасте от 25 до 60 лет и для всех женщин в возрасте от 20 до 50 лет состоять в браке и иметь детей. Лица, не выполняющие эти обязанности, подвергаются известным и весьма существенным ограничениям; не состоящие в браке (coelibes) не могут вовсе ничего получить по завещаниям, а состоящие в браке, но не имеющие детей (orbi), могут получать только половину.

Всё то, что они получить не могут (incapaces), является (caducum -бесхозным) и идет или в пользу других лиц, назначенных в этом же завещании, или же в казну.

При этом Август определяет даже количество детей, которое необходимо иметь, чтобы не считаться бездетным: для мужчин достаточно одного ребенка, а для женщины нужно три (для вольноотпущенниц даже четыре) Женщины, удовлетворяющие этому требованию, помимо неограниченного права получать по завещанию, пользуются и другими преимуществами.

…Столь решительный закон, разумеется, своей цели достичь не мог….Тем не менее, правила эти существовали в течение всего классического периода и были отменены только Константином» (Покровский И. А. История отношений семейственных.//История Римского права. Петроград, 1918. С. 354).

5. Для Ефрема Сирина — это очевидный факт:

«Брак у святых (христиан) апостол (Павел) соделал таинством Христа и Церкви, то есть: как истинная, учрежденная от Адама до Господа нашего, любовь эта была таинством совершенной любви Господа нашего» (Ефрем Сирин, преподобный. (Послание к Ефесянам. Беседа 5-я (№5) Творения. Часть седьмая. Сергиев Посад, 1895. Репринт. С. 196).

6. «Неисполнение заповеди о размножении, — говорит протоиерей Сергий Булгаков (+1944) , — есть, по учению Каббалы, одно из тяжко караемых преступлений»

И цитирует далее текст из Каббалы:

«Душа исходит из высшей области, а умный дух — из низшей, они соединяются вместе, по образу единения мужского и женского, и только соединившись, они светят и отражают высший свет. Когда они соединены, они называются светом (NER), как и написано: «Душа человека есть свет (NER) Божий» (Притч. 20, 2) . Слово NER образовано из начальных букв NESCHAMA (душа) и ROUAH (дух). Душа и дух — вот женское и мужское. Они испускают свет лишь когда соединены, в раздельности они не имеют света и не носят имени NER…

Души сходят вниз в порядке хронологически предустановленном: душа матери приходит раньше сына, а эта раньше внука и т. п. Но иногда этот хронологический порядок переворачивается, именно тогда, когда человек пренебрег без всякого основания исполнением повеления: плодитесь, размножайтесь.

В этом случае душа человека возвращается на землю в виде матери, а душа матери возвращается на землю в виде сына. Души оживляющие мужчин, истекают из «Древа Мудрости», которое есть мужское начало, а души, оживляющие женщин, из «Низшего древа», которое есть женское начало. Человек, умирающий без детей, несет суд своей душе, потому что она не может подняться до высшего мира, до ступени Иосифа, где находится «Древо Мудрости». Чтобы спасти свое дитя, мать предпринимает новое схождение на землю, но под образом сына, тогда как душа возвращается под образом матери.

Схождение матери и превращение мужского начала в женское и обратно абсолютно неустранимо в подобных случаях, ибо душа человека, умершего без детей, не может уже войти в тело мужчины, если она не имеет души — сестры, бывшей ранее супругой. Ибо всякий человек, умерший без детей, отделяется от супруги навсегда; его душа не соединится уже с душой супруги. Это превращение мужского начала в женское так болезненно, что, если бы люди могли составить себе об этом идею, они поняли бы, что с этим не сравнится никакая физическая боль» (Сергий Булгаков, протоиерей. Человек. Первый Адам. //Свет невечерний. Созерцания и умозрения. М., 1917. Репринт. С. 290, 298).

7. Цит. по: Троицкий С. Христианская философия брака в сборнике: «В Соловьев. Смысл любви; Троицкий С. Христианская философия брака; Мейендорф И., прот. Брак в Православии». М., 1995. С. 99.

Из него же мы заимствуем и указания на некоторые другие из вышеупомянутых святоотеческих мнений.

8. Там же.

9. Это место становится более понятным из более широкого контекста послания, построенного в пятой главе, которую мы цитируем, на антитезах:

«Христиане не отличаются от прочих людей ни страною, ни языком, ни житейскими обычаями. Они не населяют где-либо особенных городов, не употребляют какого-либо необыкновенного наречия, и ведут жизнь ни чем не отличную от других.

Только их учение не есть плод мысли или изобретение людей, ищущих новизны; они не привержены к какому-либо учению человеческому как другие. Но обитая в эллинских и варварских городах, где кому досталось, и, следуя обычаям тех жителей в одежде, в пище и во всем прочем, они представляют удивительный образ жизни.

Живут они в своем отечестве, но как пришельцы; имеют участие во всем, как граждане, и всё терпят как чужестранцы. Для них всякая чужая страна есть отечество, и всякое отечество — чужая страна. Они вступают в брак как все, рождают детей, только не бросают их. Они имеют общую трапезу, но не простую ( т.е. такую, которая освящается молитвами и благодарением Богу). Они во плоти, но не по плоти. Находятся на земле, но суть граждане небесные. Повинуются постановленным законам, но своею жизнию превосходят самые законы. Они любят всех и всеми бывают преследуемы.

Их не знают, но осуждают, умерщвляют их, но они животворятся; они бедны, но многих обогащают. Всего лишены, и во всем изобилуют. Бесчестят их, но они тем прославляются; клевещут на них, и они оказываются праведными. Злословят и они благословляют; их оскорбляют, а они воздают почтением; они делают добро, но их наказывают как злодеев; будучи наказываемы, радуются, как будто им давали жизнь.

Иудеи вооружаются против них как против иноплеменников, и эллины преследуют их, но враги их не могут сказать, за что их ненавидят» (Послание к Диогнету. Раннехристианские отцы Церкви. Брюссель, 1978. С. 595-596).

10. Так приводит эту цитату уже упомянутый нами С. Троицкий (Указ. соч. С. 99 — 100).

В русском переводе его апологии эта мысль звучит несколько иначе:

«Посему, имея надежду вечной жизни, мы презираем здешние житейские дела и даже душевные удовольствия. И жену каждый из нас, которую он взял по установленным у нас законам, имеет только для деторождения. Как земледелец, бросив в землю семена, ожидает жатвы и бельше уже не сеет, так и у нас мерою пожелания служит деторождение» (Афиногора Афинянина философа христианского прошение о христианах. (№33). Раннехристианские отцы Церкви. С. 446).

11. Симеон, архиепископ Фессалоникийский. О честном законном браке. Сочинения. С П б., 1856. С. 351.

Рассуждая о деторождении как о благословенной причине брака, древние и средневековые богословы не смущались привлекать и данные физиологического порядка. Приведем два мнения:

Мефодий, епископ Патарский (+ок. 310 или 312):

«Началом рождения людей служит ввержение семени в недра женской утробы, чтобы кость от костей и плоть от плоти, быв восприняты невидимою силою, снова были образованы в другого человека тем же Художником. Таким образом, нужно думать, исполняется изречение: «Вот это кость от костей моих, и плоть от плоти моей» (Быт. 2, 23).

На это, может, указывает и сонное исступление, наведенное на первозданного (Быт. 2, 21), предъизображая услаждение мужа при соитии, когда он в жажде деторождения приходит в исступление расслабляясь снотворными удовольствиями деторождения, чтобы нечто, отторгшееся от костей и плоти его, снова образовалось…в нового человека.

Ибо, когда нарушается телесная гармония от раздражения при соитии, то, как говорят нам опытные в брачном деле, вся мозговая и плодотворная часть крови, состоящая из жидкообразной кости, собравшись из всех членов, обратившись в пену и сгустившись, извергается детородными путями в животворную почву женщины.

Поэтому справедливо сказано, что человек оставляет отца и матерь, как забывающий внезапно обо всем в то время, когда он, соединившись с женою объятиями любви, делается участником плодотворения, предоставляя Божественному Создателю взять у него ребро, чтобы из сына сделаться самому отцом. — Итак, если и теперь Бог образует человека, то не дерзко ли отвращаться от деторождения, которое не стыдится совершать Сам Вседержитель своими чистыми руками? …Не нелепо ли отвергать брачные узы, тогда как еще и после нас ожидаются будущие мученики и противники лукавого, для которых Слово обещало сократить те дни (Мф. 24, 20; Мк. 13, 20)» (Мефодий, епископ Патарский. Пир десяти дев или о девстве. Речь 2-я. Глава 1-я. Похвалою девства не уничтожаются браки; глава 2-я. Рождение подобно образованию первой Евы из ребра Адама//Творения. Св. Григория Чудотворца и св. Мефодия, епископа и мученика. Часть 2-я. М., 1996. С. 36, 37).

Егидий Римский (+1316):

«…Подобно Фоме Аквинскому Эгидий рассматривает соитие, взятое в качестве акта воспроизведения, как явление положительное, потому что оно естественно. Он даже не склонен следовать за теми богословами, которые трактуют coitus как проявление «низшей», животной природы в человеке.

Не видит он ничего подлежащего осуждению и в наслаждении, которым сопровождается зачатие. Причем женщине(NER) , по Эгидию, муки деторождения отчасти компенсируются тем, что она получает в сравнении с мужчиной двойное удовольствие. Об этом он пишет в своих «Комментариях» на вторую книгу Сентенций Петра Ломбардского: «Женщина наслаждается и через извержение, и через восприятие (семени), мужчина же только через извержение и то, что способствует извержению»…

Впрочем, Эгидий идет и еще дальше за Фомой, который в «Сумме теологии» утверждал, что в раю Адам и Ева испытывали более интенсивное наслаждение от любовногобщения, ибо первородный грех нарушил изначальную гармоничность их природы» (Гаврюшин Н. К. Непогрешимый богослов. Эгидий Римский и теологические споры в Западной Церкви (конец XIII — начало XIV вв. М., 2007. С. 75-76).

12. Троицкий С. Указ соч. С. 101.

13. «Смотри, — говорит о влиянии брака на материальную и духовную культуру человечества святитель Григорий Богослов (+389) , — что доставило людям благоразумное супружество.

Кто научил вожделенной мудрости? Кто открыл глубины, какие замыкали в себе и земля, и море, и небо? Кто дал законы городам, и еще прежде сего, кто воздвиг города, и изобрел искусства? Кто наполнил торжища, домы и ристалища? Кто на войнах строит воинство, и на пирах столы? Кто в благоухающем храме собрал песнословящий лик? Кто истребил зверонравную жизнь, научил возделывать землю и насаждать деревья? Кто пустил по морям гонимый ветрами черный корабль? Кто полною стезею связал и сушу и влажный понт(море)? Кто как не супружество? Кто кроме его совокупил между собою самое отдаленное?

Таковы дары супружества в этом отношении; но они еще превосходнее, если возьмем выше. Связанные узами супружества, заменяем мы друг другу и руки, и слух и ноги. Супужество и малосильного делает вдвойне сильным…Общие заботы супругов облегчают для их скорби; и общие радости для обоих восхитительнее. Для единодушных супругов и богатство делается приятнее; а в скудости единодушие приятнее богатства…Составляя одну плоть, они имеют и одну душу и взаимною любовию одинаково возбуждают друг в друге усердие к благочестию. Ибо супружество не отдаляет от Бога, а напротив, более привязывает…

В древности не только всем благочестивым любезно было супружество; но даже плодом нежной супружеской любви были тайнозрители Христовых страданий или пророки, патриархи, иереи, победоносные цари, украшенные всякими добродетелями; потому что добрых не земля из себя породила,…но все они — и порождение и слава супружества» (Григорий Богослов, святитель. Похвала девству. Творения. Т. 2. Без года изд. С. 138-139).

14. При таком настроении и отношении к браку происходит то теснейшее нравственное соединение супругов, когда оба ощущают себя единой плотью. Святитель Феофан Затворник (+1894) объясняет почему и как это становится возможным:

«Праматерь Ева взята из праотца Адама, и Адам прямо определил её, говоря: «Плоть от плоти моея» (Быт. 2, 23). Но что тогда физически совершено, то потом по закону, Богом положенному, совершается у мужа нравственно.

В браке муж жену имеет, в чувстве своем, частию себя самого; и жена в чувстве своем имеет себя привитою к мужу, так что самым делом выходит, что они оба — плоть едина, т. е. одно существо, одно лицо…Конечно, любовь к жене требует жертв…, но эти жертвы не на сторону, а на тебя же. Любящий жену, себя любит. Следовательно, и жертвующий чем для жены, на себя жертвует» (Феофан Затворник. Толкование послания св. апостола Павла к Ефесеям. Глава 5-я. М., 1893. Репринт. С. 426-427).