Церковная история Беларуси в трудах отечественных историков XIX-начала XX века

Эта многовековая и упорная борьба за сохранение Православной веры всегда шла вместе с историческим осмыслением и обобщением ее нелегкого пути и своими корнями уходит в конец XVIII — начало XIX века.

Возрождение Православия, которое Беларусь пережила в это время, привело не только к увеличению числа верующих, но и восстановлению православной культуры (slavia orthodoxa)1. Проявлением этого непростого процесса стало зарождение православной белорусской интеллигенции с ее обостренным чувством прошлого и глубоким интересом к тому историческому пути, который прошли восточные славяне на протяжении своего более чем тысячелетнего существования. Христианство и его роль в судьбе населения Беларуси была его составной частью. Не случайно именно в XIX — начале XX века появляются фундаментальные труды, раскрывающие сложные, подчас трагические страницы истории Православной Церкви Беларуси.

Возрождение православной жизни на белорусской земле связано с именем приснопамятного Георгия Конисского, архиепископа Могилевского. С именем Преосвященного связано и начало изучения истории Православия на белорусско-украинских (западнорусских) землях. Свои первоначальные знания по церковной истории Святитель получил еще, будучи студентом Киево-Могилянскай академии. Позже он пополнил их за счет самостоятельного изучения древнерусских летописей, античных источников, западных и польских хроник, полемической и богословской литературы, трудов польских историков, на которые часто ссылается при изложении и обосновании своих исторических взглядов.

Интерес Георгия Конисского к историческому прошлому Беларуси и Украины объясняется, прежде всего, его церковной деятельностью, связанной с защитой попранных гражданских прав православного населения Речи Посполитой. Одним из первых шагов епископа Георгия при вступлении на Могилевскую кафедру стала систематизация епархиальной документации и формиравание архива. Хорошо зная законодательство Речи Посполитой, он понимал значение комплектования архива. До прихода святителя на Могилевскую кафедру такового не существовало. Один из его предшественников епископ Сильвестр Четвертинский отмечал, что при пожарах во время Северной войны погибло множество фундушевых грамот Могилевской кафедральной церкви Св. Спаса, Св. Троицкой церкви Мстиславля и других храмов и монастырей епархии. Об этом епископ Сильвестр заявил официально и сделал соответствующую запись в городских Могилевских книгах2. Несколько позднее об этом же было сообщено в Св. Синод епископом Иеронимом Волчанским: “Во время шведской войны в Польше многие города, села и деревни, также церкви и монастыри благочестивые разграблены, а иные сожжены, как и город Могилев со всеми церквами и кафедрою в то время от неприятеля спасен и архив со всеми документами сгорел, а уцелевшие расхищены3.

Однако были и другие причины гибели церковных документов. Зачастую это было связано с деятельностью правящих католических верхов, которые прятали королевскее привилеи на свободное отправление обрядов православным населением, фундушевые записи на земельные владения и т.п. Инициаторами уничтожения документов Праваславной Церкви являлось и католическо — униатское духовенство, под угрозой “не только лишения своего благословления, но и … кары Божией”4. Подтверждением подобных акций может служить нападение католических миссионеров и шляхты в 1751 г. на Марков монастырь в Витебске. Как сообщил игумен монастыря Иакинф Пелкинский, святыня была разграблена, монахи разогнаны, документы и привилеи насильно отобраны. Позже они погибли при пожаре доминиканского монастыря5.

Неудивительно, когда возник вопрос о поставлении новога епискапа на Могилевскую кафедру после смерти епископа Иеронима Волчансукого и Св. Синод обратился к наместнику могилевскому иеромонаху Иакову Ильницкому и киевскому митрополиту Тимофею с просьбой разыскать в местных архивах древние грамоты и привилеи на Белорусскую епархию, то и тот и другой вынуждены были ответить, что таковых “не сискалось”6.

Первое знакомство епископа Георгия с епархиальной канцелярией поразило его упадком и запустением. “В архиве катедральной здешней и канцелярии, — писал он в Синод, — никакого порядку не нахожу; присланные из … Синода указы к антецессорам моим некоторые пособирал я, и не знаю все ли, особливо что репортов при указех також и черних о отнятии на унию церквей и обидах священству прошедших годовучиненных доношений нет… потому знать не могу, что в … Синод представлено и что нет, и справки учинить о том нет с кого, на умерших все слагается7.

Свою работу на ниве епископа Могилевского Георгий Конисский начал со сбора королевских грамот и привилеев, которые получала Православная Церковь. Он внимательно изучил законодательство Речи Посполитой о правах православных, составил реестр отобранных церквей. В поисках исторической правды епископ Георгий неоднократно обращался за помощью в Св. Синод и Коллегию иностранных дел, передавая сведения о всех случаях ограничения прав православных и сравнивая их с обнаруженными им самим. Так в 1757 г. епископу Могилевскому было передано одиннадцать документов на владения Могилевской кафедрой, найденные в архиве князя А. Д. Меньшикова, хранившиеся в архиве Коллегии иностранных дел8. Кроме того, Георгию Конисскому были направлены копии синодальных указов и формуляры доношений прежних епископов, в которых имелись сведения о православных храмах, захваченных униатами. Именно эти документы составили реестр отобранных церквей и положили начало знаменитому “Архиву Конисского”9. Документы и копии Архива использовались православными в тяжбах с католиками, в том числе и униатами. Обоснованная и подтвержденная документами защита своих позиций дала возможность православным в Могилевской епархии остановить захваты храмов, что и позволило иерарху позже сказать: “в бытность моего архиерейства еще не была отнята ни одна церковь”. Таким образом вместе с заботой об укреплении материальной базы единственной православной епархии Речи Посполитой, Святитель большие усилия прилагал к поискам документов, подтверждавших права православных перед государственными властями.

Находясь с 1765 г. в течении трех лет в Варшаве по случаю представления новому королю Станиславу Августу Понятовскому и получению от него подтвердительной грамоты на епископскую кафедру, Владыка подает “Мемориал об обидах православным”, состоящий из 20 пунктов и реестр всех случаев угнетения православных в Речи Посполитой, которые имели место за время его епископства с приложением списка церквей, отнятых в унию10. “Мемориал” был основан на глубоком знании истории церкви Великого княжества Литовского и Речи Посполитой, на свидетельстве исторических документов. В “Мемориале” высказывается просьба позволить свободный переход всем желающим из унии в православие. И на этот раз его исторические разыскания послужыли основой для решення конкретных задач.

На базе архивных материалов, собранных из белорусских и украинских монастырей, в 1767 г. в Варшаве он издает книгу “Права и вольности исповедующих греко-восточную веру в Польше и Литве”11, ставшую незаменимым юридическим справочником в спорных вопросах между православными и католико-униатами. Практическая ценность книги преосвященного Георгия была признана Св. Синодом: “Оную книгу для случающихся впредь справок взнесть в список и хранить в канцелярии Св. Синода с Указными книгами, а для удобнейшего чтения перевесть … на российский язык”12. Перевод книги был выполнен синодальным переводчиком Лукою Сичкаревым. Чтобы оценить значение предпринятого епископом Могилевским исторического исследования достаточно обратиться к высказывания его современников и известных церковных деятелей XIX века. Так архиепископ Филарет (Гумилевский), работая над изучением истории Русской Церкви, писал: “Конисский основывал свои суждения … не только на мыслях веры, но и на государственных постановлениях самой Польши”13.

Восстановлению прав Православной церкви Речи Посполитой служили и специальные исторические исследования Георгия (Конисского). По замечанию одного из биографов архиепископа — М. Павловича “видно, что Конисский по призванию и по образованию был историк; видно, что он любил историю, и что она составляла обычное его занятие”14.

Действительно, владыка Георгий следил не только за развитием современных ему событий, но и исследовал “дела времен минувших”. Одной из таких работ является “Историческое известие о епархии Могилевской, в Белой России состоящей, и о епархиях, в Польше бывших, благочестивых, т.е. греко-восточного исповедания, кои римлянами обращены на унию или соединены с Римскою церковию” с приложением “Каталога православных епископов Могилевских”15. Написанное после 1774 г., глубоко и обосновано, с привлечением широкого круга разнообразных источников, исследование стало первой попыткой изложения истории западнорусских православных епархий от начала их возникновения “до недавних лет” с краткими биографическими сведениями об их иерархах16. Именно это исследование положило начало систематическому изучению истории Правосланой Церкви на белорусско-литовских землях.

Другой важной для Владыки Георгия темой стало исследование истории Брестской церковной унии. Ей он посвятил “Записки о том, что в России до конца XVI в. не было никакой унии с Римской церковью”17. Поводом к созданию этой работы стало суждение, благодаря усилиям официальных властей Речи Посполитой, получившее в XVIII в. широкое распространение, будто население Беларуси и Украины были униатами и до заключения Брестской церковной унии. Основой для подобного суждения являлось послание (“эпистолия”) митрополита Киевского Мисаила (1474-1477) к папе Сиксту IV от 14 марта 1476 г., в котором содержалась жалоба на католиков за притеснения православных и просьба к папе о восстановлении мира между православными и католиками. На основании этой “эпистолии” униатский митрополит Ипатий Потей в 1605 г. заявил, что уния в Литовско-Русском государстве существовала до 1596 г. Разоблачению этого фальсификата и порожденного им заблуждения была посвящена работа архиепископа Могилевского. Святитель обратился к епископу Виктору Садковскому с просьбой прислать ему из Польши нужные для работы материалы. В своем письме 1792 г. епископ Виктор ответил архиепископу Георгию: “Подобных упомянутых в письме Вашем экземплярам книжек старался и собрать, и собрал несколько, коих не упущу по верной оказии доставить Вашему Высокопреосвященству”18. Большой и разнообразный материал сносок, которые приводит архиепископ Георгий, дает представление о том, какого рода книги были нужны преосвященному. Источниковая база “Записок”, позволяющая воссоздать церковную жизнь населения Беларуси и Украины в XV- XVI вв., необычайно широка. Она представлена не только древними (греческими и латинскими) авторами, но и средневековыми польскими, белорусскими и украинскими. Автор знает работы Петра Скарги, Антонио Пасевино, идеологов церковной унии. Епископ Могилевский обращается к работам Стрыйковского, Длугаша, Кромера др. авторов, современников описываемых событий.

По форме изложения “Записки” Пастыря-Исповедника относятся к жанру богословско-полемической литературы, столь распространенному на белорусско-украинских землях в конце XVI-XVII вв. и являются продолжением этой литературы Святитель связал между собою “век нынешний и век минувший”, перенеся думы, чаяния и надежды православных мыслителей прошлого в новые условия XVIII в.

“Записки” архиепископа Георгия состоят из двух частей. В первой части Преосвященный полемизирует с доводами, связанными с толкованием католиками истоков христианства на Руси, распространения Православия на русских землях. Во второй части — последовательно и обоснованно доказывает, что до 1596 г. на Руси (Украина и Беларусь) унии с Римом не было. Обе части “Записок” написаны столь основательно, что и в настоящее время не нуждаются в каких-либо существенных дополнениях или уточнениях. Таким образом, Георгий (Конисский) создал православную концепцию церковной унии, которая лежит в основе всех работ православных историков, занимающихся проблемами церковной унии церкви XIX — начала XX в. Новые материалы, полученные современными исследователями, лишь подтверждают ее.

Близко к историческим работам примыкает дневник Владыки — “Мысли”19. В нем, как и в знаменитом Архиве — история времени, размышления христианского мыслителя, жизнь православных Беларуси, боль за народ и его веру.

Одним из продолжателей исторической проблематики, поднятой Георгием (Конисским), является историк и архивист Николай Бантыш — Каменский. Работы архиепископа Могилевского и, прежде всего, “Права и вольности жителей Польских и Литовских, религию Греческую-Восточную исповедующих”, а также “Записка” об “отнятых… и обращенных на Унию церквах… ”, позволили использовать богатые материалы этих изданий в “Исторических известиях о возникшей в Польше Унии”20, собранных в 1796 г. по случаю 200-ия Брестской церковной унии и опубликованных в 1805 г. Предназначенные для ознакомления императрицы Екатерины II с церковной жизнью земель, “возвращенных” от Польши, работа Н. Бантыш — Каменского была, скорее, сводкой сведений по истории православия и унии, чем иccледованием конфессиональной истории белорусско — литовского края. Тем не менее, исследование Н. Бантыш — Каменского стала первой попыткой взглянуть на церковную унию с позиций православной экклезиологии21. Поскольку работы Георгия Конисского в начале XIX в. не были известны широкому кругу читателей, то именно работа Бантыша оказалась одним из католизаторов, подтолкнувших историческую мысль к разработке униатики. Не случайно работа Н. Бантыш — Каменского в XIX в. издавалась дважды.

В целом же в историографии Русской Православной Церкви, которая начинает разрабатываться в начале XIX в., “западная” проблематика была мало известна. Это нашло отражение в крайне лапидарных сведениях по истории Киевской митрополии и Брестской церковной унии в работах митрополита Платона22 и А.Н. Муравьева23. По существу, оба руководства представляют собой более или менее систематическое изложение истории Церкви в границах Московской Руси, куда включены немногие сведения по истории Западнорусской Церкви.

Только “История Русской Церкви” архиепископа Филарета (Гумилевского)24 изменила сложившуюся ситуацию. Поставив перед собой задачу — воссоздать полную историю Русской Церкви, архипастырь последовательно изложил малоизвестные сведения о судьбе Киевской митрополии. Здесь уже содержатся необходимые сведения о ряде важных событий в истории Западнорусской Церкви: автор подробно излагает решения Виленского Собора 1509 г., рассказывает о зарождении славянского книгопечатания, сообщает читателю о полемических выступлениях князя А.М. Курбского и пресвитора Василия, автора “Книги о вере”, направленной против католиков и протестантов, повествует о местных святых. Однако, несмотря на очевидное стремление архиепископа Филарета дать систематическое изложение истории Церкви не только в границах Московской Руси, но и за ее пределами, по многим важным вопросам высокопреосвященный автор вынужден был ограничиться лишь общими сведениями, объясняющиеся отсутствием необходимых источников.

Серьезным вкладом в разработку источников по западнорусской проблематике явились работы протоиерея Иоанна Григоровича, внучатого племянника архиеппископа Могилевского Георгия. Своим “светлым и правильным взглядом на вещи, прямым, открытым характером, и в особенности глубоким знанием древних языков и богатыми сведениями в отечественной истории” он, как позже писал его сын Николай, привлек внимание известного мецената Николая Петровича Румянцева, который предложил “быть помощником в его трудах, по разработке отечественной истории…”25. Получив возможность учиться в Санкт-Петербургской духовной академии, Иоанн Григорович включился в работу Румянцевского кружка — неформального объединения историков и археографов, среди которых были чиновники, профессора, духовныя особы, члены Академии наук — руские, украинцы, белорусы, поляки, французы, немцы, фины и др.

Иоанн Григорович продолжил работу начатую своим великим предшественником по сбору и публикации источниковых материалов, отображающих историю Православной Церкви Беларуси, Литвы и Украины. Им были досканально исследованы архивы Могилева (архиерейский архив и архив духовной консистории), сохранившиеся архивы монастырей Мстиславля и Орши. Собранные материалы легли в основу первой работы историка и археографа: “Белорусская иерархия”, подготовленной к изданию в 1824 г. Тематически она явилась продолжением “Каталога православных епископов Могилевских”26 Георгия (Конисского). Однако она во многом уточняла его сведениями биографического характера о Могилевских, Витебских, Полоцких православных и униатских епископах. В работе содержится также краткий очерк истории Могилевской семинарии со списком ректоров и префектов единственной православной духовной школы Речи Посполитой. Это была первая попытка осмысления значения православной семинарии, основанной архиепископом Могилевским, в контексте той конфессиональной ситуации, которая сложилась на белорусских землях в конце XVIII века. Исследование Иоанна Григоровича не увидела света при жизни автора, и было опубликовано лишь в 1992 г.27.

В своих архивных поисках исследователь не ограничивался только церковной историей. Он копировал акты и грамоты, которые затрагивали политическое и социально экономическое развитие Беларуси в целом. Собрав большое количество архивного материала, протоиерей Иоанн Григорович решил создать сборник дакументов по истории Беларуси. Идея создания сборника была воспринята гр. Румянцавым с интересом. Вполне возможно, что он с самого начала пообещел Григоровичу издать сборник за свой счет, а, кроме того, говоря о характере будущего сборника и соглашаясь с о. Иоанном, что публикация должна “обнаружить дух папизма”, посоветовал делать это “без всяческой желчи и той ненависти, которую часто являли наши духовные особы к католической религии28.

Иоанн Григорович запроектировал издание, которое назвал “Белорусский архив древних грамот” в трех частях. Первый том (который только и был издан) составитель подготовил в очень короткий срок. В первом томе Архива было помещено 57 актов и все они, за исключением двух (из архивов мстиславского Пустынного и Оршанского мужского монастырей), заимствованы из хранилищ Могилева. История Церкви в сборнике представлена опубликованными фундушевыми грамотами, касающимися церквей и монастырей, актами о введении нового календаря, грамотами Стефана Яворского. Хронологически документы, помещенные в сборнике, относятся к концу XV- XVIII вв. “Белорусский архив древних грамот” представляет собой не только первый, но и лучший (с археографической точки зрения) образец публикации источников по церковной истории Беларуси29. Вторая часть Архива длительное время считалась исчезнувшей, пока ее не обнаружили в Юдинском собрании (Красноярск). Эта часть Архива была подготовлена к печати еще в 1825 г. (предисловие к ней помечено 26 декабря 1825 г.). В настоящее время рукопись хранится Центральном государственном архиве литературы и искусства РБ и ждет своего издателя. Среди документов Архива имеются материалы, обнаруженные архиепископом Георгием (Конисским). Выявить их из общего пласта документов — задача современного исследователя.

Выход в свет Архива сделали имя Иоанна Григоровича известным в широких ученых кругах. В 1837 г. он был избран членом “Археографической комиссии”, а в 1839 г. назначен главным редактором издававшихся “Археографической комиссией” “Актов исторических” и “Актов Археографической экспедиции”, сборники которых последовательно выходили в 20 — 50 — е гг. XIX в. Среди них: “Акты археографической экспедиции” (1834-1838 гг.), “Акты исторические” (1841-1842 гг.) и “Акты, относящиеся к истории Западной России” (1846-1853 гг.). Все указанные сборники содержали материалы по истории Западнорусской Церкви. Таким образом, именно прот. Иоанн Григорович, не только познакомил российского читателя с гражданской и церковной историей Западной Руси, но и положили начало развитию Российской археографии и источниковедения. Однако главное значение изданий о. Иоанна Григоровича состоит в воссоздании тех страниц исторического прошлого края, которые к началу XIX века были в силу разных причин почти утрачены или забыты. Появление нового пласта исторических источников способствовало возникновению в широких слоях российского общества большого интереса к историческому прошлому Беларуси и Украины.

Дело, начатое архиепископом Георгием (Конисским) и протоиереем Иоанном Григоровичем, продолжил проф. Санкт-Петербургской духовной академии, уроженец Беларуси, М.О. Коялович. Главной темой научной деятельности историка становится изучение Брестской церковной унии30. Коялович был первым историком, который обратил внимание читателя на эволюцию церковной унии, заключающуюся в ее латинизации. Он убедительно показал роль базилианского ордена и решений в Замойского собора в этом процессе, подчеркнул необратимость вытеснения в униатской церкви православных обрядов католическими.

Первым из отечественных историков М.О. Коялович поставил вопрос о кризисе униатской церкви, наступившем вследствие латинизации унии. Этот кризис он связывал и с появлением в среде униатских иерархов нежелания принимать “новины”, стремления к возврату “чистоты” унии. Исследователь убедительно доказал, что возвращение греко-католиков к условиям унии 1596 г. неизбежно способствовало сближению униатской церкви с православной, что естественно порождало идею воссоединения двух церквей и делало этот процесс закономерным.

Увлеченность историка предметом своего исследования и полная неизученность конфессиональной истории Беларуси, Украины и Литвы, способствовали появлению плеяды блестящих исследователей церковной истории, учеников М.О. Кояловича, которые создали целое направление церковно-исторических исследований, проблематика которых определялась, прежде всего, фактом их белорусского происхождения. Наиболее талантливыми среди них стали П.Н. Жукович, С.Г. Рункевич, В.З. Завитневич и К.В. Харлампович и др. История Брестской церковной унии, история ордена базилиан, история православных братств, богословско-полемическая литература Западной и Южной Руси — вот неполный перечень проблематики, которая не просто интересовала историков, она, становилась смыслом всей их жизни.

Так М.О. Коялович, вспоминая свою работу над темой академической работы, писал: “Вам, вероятно, известно, что студенты академий наших в последнем году своего образования, т.е. в четвёртом, пишут курсовые сочинения на степени. Обращаю ваше внимание на это потому, что избранная мною тема для этого сочинения решила мою участь, кажется, окончательно, навсегда. Писал я, именно, о давно задуманном, близком и родном моему сердцу — как литовец, писал историю Унии в Литве. Громадность этого предмета, живейший интерес и совершенная неразработанность его ни в России, ни в Польше побудили во мне всю энергию к трудам, к какой только я был способен. Ближайшее знакомство с предметом, открытые новые факты и взгляды при помощи богатейших, никем не тронутых источников, хранящихся в Императорской Публичной библиотеке, приводили меня в пафос. Я думал весь этот год только об Унии, дышал ею и грезил о ней во сне. Она стала для меня любимейшим занятием, лучшей пищей ума; и тогда-то я решил окончательно посвятить лучшие годы своей жизни этому труду и для этого, во что бы то ни стало, остаться служить в Петербурге в близи ко всем ученым средствам…”31. Хотелось бы сегодняшним выпускникам Духовной Академии пожелать с такой же заинтересованностью подходить к выбору тематики своих академических сочинений.

Прорыв, который произошел в изучении проблематики, связанной с историей Западнорусской Церкви во второй половине XIX в., тем не менее, не означал, что все сюжеты, связанные с ее осмыслением, исчерпаны. Значительная часть источников, характеризующих действия представителей православной и католической иерархии Беларуси и Украины, были еще не известны. Явно не доставало источников из Ватиканского архива. Постепенное появление таких материалов уточняли картину, уже созданную православными историками. Событием в осмыслении истории Западнорусской Церкви стал выход свет в 1879 г. девятой книги “Истории Русской Церкви” митрополита Московского и Коломенского Макария, тогда архиепископа Литовского и Виленского32. С именем митрополита Макария связано не только появление фундаментального исследования по истории Православия на украинско-белорусских-литовских землях, но и введение в научный оборот самого термина “Западнорусская церковь”33. Вклад митрополита Макария в изучение истории Западнорусской Церкви столь велик, что достоин отдельного рассмотрения. Ограничусь поэтому оценкой труда выдающегося мыслителя, сделанного Б.Н. Флорей во вступительной статье к пятой книге “Истории Русской Церкви” митрополита Макария34. Исследователь полагает, что автору удалось использовать большую часть известных в свое время источников и с предельной полнотой отобразить всю сложную и противоречивую историю Западнорусской Церкви.

Историческая база, созданная историками в 60 — 70 гг. XIX в., способствовала появлению новых трудов, разрабатывающих историю Западнорусской Церкви. Среди них особое место занимают “Очерки истории Западнорусской церкви” проф. Санкт-Петербургской духовной академии Иллариона Алексеевича Чистовича, вышедшие в 1882-1884 гг.35. Продолжая работу митрополита Макария по изучению истории Православия на землях былого Великого княжества Литовского и Речи Посполитой, И.А. Чистович исследует историю Православия на землях Беларуси, Украины и Литвы до конца XVIII в. Первая часть работы отображает события, связанные с разделением Киевской Руси на уделы и влиянием этого разделения на судьбы Православной Церкви. Значительный интерес представляют факты, свидетельствующие о влиянии Рима на церковную жизнь Западной Руси и Великого княжества Литовского. Исследователь уделяет большое внимание истории создания Западнорусской митрополии и жизни православного населения до Брестской церковной унии (1596 ).

Вторая часть монографии И.А. Чистовича посвящена исследованию состояния Западнорусской церкви в XVI — второй половине XVIII в. Автор доводит свой рассказ до разделов Речи Посполитой и включения Беларуси, Украины и Литвы в состав Российской империи. Большую ценность представляет изложение событий Брестской церковной унии, деятельности ордена базилиан, а также церковной жизни православного населения Беларуси и Украины в XVII в. Ценными и не утратившим своего значения для сегодняшнего читателя являются приводимые историком материалы по истории западнорусского просвещения и его влияния на развитие культуры Российского государства.

В 1895 г. был напечатан “Исторический очерк православия, католичества и унии в Белоруссии и Литве” преподавателя Литовской духовной семинарии Г.Я. Киприановича36, ставший учебным пособием для воспитанников православных духовных школ Беларуси и Литвы вплоть до закрытия духовных школ после революционных событий 1917 г. Не потеряло своего значения и его исследование “Жизнь Иосифа Семашки, митрополита Литовского и Виленского, и воссоединение западно-русских униатов с Православной Церковью в 1839 г.”, выдержавшее два издания. Кроме этих сочинений Г.Я. Киприановичу принадлежит очерк об униатском Полоцком архиепископе Иосафате Кунцевиче37 и исследование “К истории женского образования в Западной России”38. Отличительной чертой работ Чистовича и Киприановича является рассмотрение исторического пути православия в Западной Руси, не ограничиваясь собственно историей только Православной Церкви. Они приводят историю католичества и унии, совершенно справедливо давая понять, что без их сравнительного анализа невозможно разобраться в особенностях исторической жизни страны.

Разработка церковной истории переживает расцвет в последней четверти XIX века. Это было связано не только с публикацией нового пласта источников и исследований, позволяющих поднимать темы доселе неизвестные в истории Западнорусской Церкви. Пятидесятилетие Полоцкого церковного собора и совпавший с ним юбилей (100-летие со дня рождения) митрополита Литовского Иосифа (Семашко), вызвали попытку осмысления исторического значения этих явлений в церковной жизни населения Беларуси и Украины. Среди литературы, вышедшей в это время, большой интерес вызывает монография Н.Д. Извекова “Исторический очерк состояния православной церкви в Литовской епархии за время с 1839 — 1899 гг.”, воссоздающая непростой процесс становления православной жизни Литовской епархии в пост-Полоцкий период.

Особое место в исследованиях этого времени занимают многочисленные работы церковных историков-краеведов, трудившихся в Литовской, Могилевской, Минской и Витебской семинариях: И. Котовича, Е. Орловского, Л. Паевского, П. Горючко и других. Их исследования, как правило, затрагивающие узкие, неизученные темы в истории Православия Западной Руси, публиковались преимущественно на страницах местных Епархиальных Ведомостей и отличались не только глубоким проникновением в историческое прошлое родного края, но созвучием поднимаемых проблем текущему времени.

Таким образом, к концу XIX — началу XX века сложилась школа православных историков, уроженцев Беларуси, воспитанников Санкт-Петербургской духовной академии, труды которых охватывали все периоды существования Западнорусской церкви и раскрывали историческую роль Православия в судьбах белорусов и украинцев. Однако это была не единственная “школа” церковных исследований. Не менее интересной являлась вторая, связанная с Киевской духовной Академией. Представленная трудами таких историков как В.З. Завитневич, Н.И. Петров, И.И. Малышевкий и др. она еще ждет своего историка.

Исследовательская традиция, сложившаяся в XIX в., получила продолжение в творчестве гражданских историков, талантливейшими представителями которых являются: воспитанник Санкт-Петербургского университета А.П. Сапунов39 и Санкт-Петербургской духовной академии — К.В. Харлампович40, а также исследователями, связанными своим служением с Церковью, среди которых особое место принадлежит протопресвитеру Георгию Шавельскому41. Так в начале нового века проблематика, близкая только церковным историкам, становится интересной и светским исследователям. В тоже время гражданская история Беларуси делается предметом изучения историков Церкви, например, П.Н. Жуковича42. Так два исследовательских потока сливаются в едином русле. Не могу не заметить также, что для большей части исследователей истории Православия, уроженцев Беларуси, интерес к прошлому Западнорусской Церкви был связан не только с желанием восстановить ее неизвестные страницы, но и был окрашен личными мотивами, связанными с восстановлением духовной традиции, восходящей еще к прошлым векам, когда сфера влияния культуры и традиций духовной жизни православного населения было весьма ограничено. История давала возможность прикоснуться к прошлому, восстановить утраченные связи. Вот почему так сильна была тяга к церковной истории среди потомственного православного духовенства Беларуси. Достаточно назвать имена таких историков М.О. Кояловича, П.Н. Жуковича, С.Г. Рункевича, К.В. Харламповича и др., чтобы понять значение историко-церковной проблематики в их исследованиях. Большой интерес в этой связи представляет наследие А.П. Сапунова.

Исторические взгляды А.П. Сапунова сформировались в период его учебы на историко-филологическом факультете Санкт-Петербургского университета. Среди преподавателей, оказавших несомненное влияние на будущего исследователя церковной истории Беларуси, следует назвать таких выдающихся ученых как филолог и этнограф И. Срезневский, литературовед М. Сухомлинов, византист В. Василевский, историк К. Бестужев-Рюмин. Но наиболее заметное воздействие на становление исторических воззрений А.П. Сапунова оказал известный славист, научный руководитель первых самостоятельных изысканий А.П. Сапунова — проф. В.И. Ломанский. Именно под его руководством молодой исследователь изучал сведения о балтских славянах, содержащиеся в хронике Адама Бременского. Исследовательская школа, полученная А.П. Сапуновым Санкт-Петербургском университете, особенно способность критического анализа используемых источников, дала возможность А.П. Сапунову стать объективным и скрупулезным исследователем. Однако в выборе научной проблематики А.П. Сапунов руководствовался, прежде всего, интересом к прошлому родного края, который был, по мнению будущего историка, изучен хуже, чем “<…> история <…> всех Людовиков, всех Генрихов, всех Карлов…”.

Исторические труды А.П. Сапунова неразрывно связаны с полоцко-витебской стариной. Уже, будучи известным и признанным ученым, вспоминаная начало своей исследовательской деятельности, историк писал: “Белоруссия — край кургагов, городищ, замчищ — край, где чуть ли не на каждом шагу вы встретите следы минувшего. Но все это мало научным образом разработано. Одним словом, во всех образцах изучения Белоруссии существует масса весьма существенных пробелов. <…> Жатва, таким образом, велика, делателей же пока мало”43.

Среди этих “делателей” А.П. Сапунову принадлежит одно из наиболее почетных мест. Глубокий интерес к краеведению у А.П. Сапунова всегда поднимается до уровня осмысления роли Беларуси в истории восточного славянства в целом. Наиболее существенное место среди его разысканий принадлежит церковно-историческим исследованиям, что, несомненно, было связано с его религиозными воззрениями44. История Полоцкой епархии, ее храмов, монастырей и икон, по словам А.П. Сапунова, для любого верующего является не чем иным, как “святыней полоцкой и духовной, русско-исторической”45.

Однако интенсивное и плодотворное изучение церковной истории Западной Руси было прервано катаклизмами начала XX века. События 1917 г., открывшие богоборческий советский период, привели не только к разгрому церковных структур и физическому истреблению духовенства, но и способствовали уничтожению церковной науки, как одного из направлений исторических знаний. Православная школа церковной истории, созданная к началу XX века, так же как и ее создатели, оказались ненужными новым властям. Один за другим в лишениях и болезнях они уходили из жизни. Так трагически сложилась судьба того поколения православной белорусской интеллигенции, которое сформировалось во второй половине XIX в. Блестяще образованные и убежденные в светлом будущем белорусского народа в союзе с православной Россией, они оказались лишними людьми в советской России и ненужными в советской Беларуси. С уходом из науки и жизни этого поколения историков оборвалась преемственность в развитии исследовательской школы, связанной с изучением церковной истории. Пласты знаний, восстановленные историками XIX — начала XX века, так же как и их имена, оказались погребенными под руинами. Утраченными и подлежащими реставрации оказались целые направления историко — церковных знаний, таких как церковная археология, церковное источниковедение, церковная историография, библиография, разработка которых началась еще в XIX веке. Восстановить забытые имена, вернуть работы историков современному исследователю, понять вклад православных историков XIX — начала XX в. в развитие исторической науки — задача современных историков Церкви. Можно только гордиться тем, что в стенах нашей духовной школы идет плодотворное изучение исторического наследия, оставленного этими замечательными историками.

1. Пиккио Р. Slavia orthodoxa и Siavia romana // Пиккио Риккардо. Slavia orthodoxa: Литература и язык. М.: “Знак”, 2003. С. 32, 31.
2. Архив Киевск. консистории. Д.№6. Приведено: Шпагинский Н., свящ.- Киевский митр. Арсений Могилянский и состояние киевской митрополии в его правление (1757- 1770). — К. 1907. С. 653, прим. 2.
3. РГИА.Ф. 796. Оп. 46. Д. 343. Лл.1-2.
4. Архив Киевск. консистории. Д.№6. Приведено: Шпагинский Н., свящ.- Киевский митр. Арсений Могилянский и состояние киевской митрополии в его правление (1757- 1770). — К. 1907. С. 653, прим. 2.
5. РГИА.Ф. 796. Оп. 46. Д. 343. Лл. 1-2.
6. Там же. Л. 156. Сравни: Свящ. Михаил Буглаков. Преосвященный Георгий, архиепископ Могилевский.- Мн.: “Виноград”, 2000. С116-118.
7. РГИА. Ф. 796. Оп. 35. Д. 493. Л. 283.
8. Там же. Оп. 38. Д. 135. Лл. 2-5.
9. Конисский Г. Собр. соч. Георгия Конисского, архиепископа белорусского с портретом и жизнеописанием его. Изд. прот. Иоанном Григоровичем. Ч. 1- 2. — Спб: тип. Рос. акад., 1835; То же. Ч. 1-2. Спб.: тип. А. Вейсмар, 1861.
10. Документы, объясняющие историю западнорусского края и его отношения к России и Польше”. Спб., 1865. С. 372-418.
11. Права и вольности исповедующих греко-восточную веру в Польше и Литве. — Варшава, 1767. / Собр. соч. Изд. — 2-е. Ч. 1.
12. РГИА. Ф. 796. 1777 г. Оп. 58. Д. 320. Л.1.
13. Обзор русской духовной литературы. Изд.3-е. — Спб., 1884. С.367.
14. Христианское чтение. Ч. II. — Спб., 1873. Январь.
15. Конисский Г., архиеп. / Собр. соч. Георгия Конисского. Ч. 2. С. 187-217.
16. Буглаков Михаил, свящ. Преосвященный Георгий Конисский, архиепископ Могилевский. — Мн.: “Виноград”, 2000. С.488-491.
17. Собр. соч. Георгия Конисского. Ч. 2. С. 197- 217. Отдельное издание: Записки преосвященного Георгия Конисского о том, что в России до конца XVI века не было никакой унии с Римской церковью”. — М.: Унив. тип., 1847.
18. Могилевские губернские Ведомости. 1859. №90, 1146.
19. Собр. соч. Георгия Конисского. Ч 2.C. 155-196.
20. Было переиздано в Вильно 1864 году. Новое издание осуществлено издательством “Паломник” в 2001 г.
21. Многочисленные документы, приведенные в работе, позволили автору сделать вывод о негативных последствиях унии на церковную жизнь Беларуси. Современные апологеты унии обвиняют историка в умышленном создании фальсификатов, доказывающих правоту действий Св.Синода. См.: Баўтовіч Міхась. У пошуках прўды / Эпісталяцыя Сьвятога Язафата.- Полацк: Грэка-каталіцкая парафія Святапакутніка Язафата. 2006. С. 24-26.
22. Платон (Левшин), митр. Краткая церковная российская история — М., 1805.
23. Муравьев А.Н. История Русской Церкви. — Спб, 1838. С. 174-182.
24. Филарет (Гумилевский), архиеп. История Русской Церкви. Период третий (от разделения митрополии до патриаршества). — М., 1847.
25. Григорович Н. Очерк жизни протоиерея Иоанна Иоановича Григоровича // Странник. 1861. № 6. С. 312.
26. Конисский Г., архиеп. Собр. соч. Георгия Конисского. Ч. 2. С. 187-217.
27. Грыгаровіч І.І. Беларуская іерархія. — Мн.: Беларуская Энцыклапедыя, 1992.
28. Григорович Н. Переписка протоиерея Иоанна Григоровича с графом Румянцевым // Чтения в обществе истории и древностей российских. Кн. 2. 1864. С. 37-38.
29. Улащик Н.Н. Очерки по археографии и источниковедению истории Белоруссии феодального периода. — М., 1973. С. 25.
30. Коялович М.О. Литовская церковная уния. — Спб.: тип. П. Тихомирова. Т.1. 1859. Спб.: тип. журн. “Странник”. Т.2. 1861; История воссоединения западнорусских униатов старых времен. — Спб.: тип.2-го отд-ния собств.е.и.в. канцелярии. 1873.
31. Пальмов И. Памяти М.О. Кояловича. В книге: Коялович М.О. История русского самосознания. Мн. 1997. С.8.
32. Макарий (Булгаков), митрополит Московский и Коломенский. История Русской Церкви. Книга пятая. — М.: изд-во Спасо-Преображенского мон-ря.
33. Оценка вклада митрополита Макария в изучение Западнорусской церкви дана в статье Б.Н. Флори “Митрополит Макарий как историк Западнорусской Церкви” / Макарий (Булгаков), митрополит Московский и Коломенский. История Русской Церкви. Книга пятая. — М.: изд-во Спасо-Преображенского мон-ря. С.5- 18.
34. Флоря Б.Н. Митрополит Макарий как историк Западнорусской Церкви. / Митрополит Макарий Московский и Коломенский. История Русской Церкви. Книга пятая. История Западнорусской или Литовской митрополии (1458-1596).- М.: изд. Спасо-Преображенского Валаамского м-ря, 1996. С.5-18.
35. Чистович И. Очерки истории западнорусской церкви.Ч.1-2. Спб.: тип. деп. уделов. 1882, 1884.
36. Киприанович Г.Я. Исторический очерк православия, католичества и унии в Белоруссии и Литве с древнейшего времени до настоящего времени. — Вильна: тип. И. Блюмовича. 1895.; 2-е дополненное изд. вышло в 1899 г.
37. Киприанович Г.Я. Иосафат Кунцевич. — Вильно 1912 .
38. Киприанович Г.Я. К истории женского образования в Западной России. — Вильно 1910.
39. О Сапунове смотри: Летапісец Віцебшчыны. — Мн.: Полымя, 1993; Хмельніцкая Л. Гісторык з Віцебска.- Мн.: “Энцыклапедыя”, 2001.
40. Харлампович К.В. Западнорусские православные школы XVI XVII века, отношение их к инославным, религиозное обучение в них и заслуги их в деле защиты православной веры и церкви.- Казань: тип. имп. Ун-та, 1898.
41. Шавельский Г. Последнее воссоединение с православною церковью униатов Белорусской епархии (1833-1839 гг.) — Спб.: тип. “Сельск. вестн.”, 1910. Он же. Из былого alma mater. Белорусская [Полоцкая], греко-униатская семинария в 1833-1834 гг. пред воссоединением униатов.- Витебск: тип. М. Неймана, 1906.
42. Жукович П.Н. О русском землевладении в Северо-Западном крае со времени присоединения его к России. — СПб.: печатня С. Яковлева, 1895.
43. ГАВО, ф.204 оп.1. д173, лл. 42-43.
44. Религиозные чувства А.П. Сапунова сформировались в семье и в местной сельской школе (скорее всего, Усвятском народном училище), где он получил первоначальное образование. Во время учебы в Витебской гимназии по предмету “Закон божий” он имел неизменно отличную оценку, был певчим в архиерейском хоре.
45. Сапунов А. Полоцкий Спасо- Евфросиниевский девичий монастырь.- Витебск, 1888. С. 1.