Основания смысловых диспозиций участников внутриконфессиональных религиозных конфликтов
Доклад проректора по научной работе Минских духовных академии и семинарии доцента А.В. Слесарева на XIV международной научно-практической конференции «Социальный мир: роль молодежи в решении проблем XXI века». Минск, 27 апреля 2017 г.
Важнейшим фактором сохранения политической стабильности и целостности общества является поддержание равновесия в конфессиональной сфере. Развитие религиозно мотивированного конфликтного напряжения чревато тяжелыми последствиями для государства и социума. В силу означенного обстоятельства изучение социально-психологических особенностей религиозных конфликтов имеет не только теоретическое, но и важное прикладное значение. Выявление особенностей возникновения и генезиса религиозных конфликтов создает предпосылки для планирования мероприятий по их недопущению, прогнозированию их развития и определению механизмов управления ими.
В современных научных исследованиях значительное внимание уделяется религиозным конфликтам, имеющим межрелигиозный, межконфессиональный и этноконфессиональный характер. При этом число работ, посвященных социально-психологическим особенностям внутриконфессиональных конфликтов, крайне незначительно, что обусловливает научную новизну настоящего сообщения.
Современное состояние религиозности, межрелигиозных отношений и государственной религиозной политики в Республике Беларусь практически исключает возникновение межрелигиозных конфликтов и делает крайне низкой возможность возникновения конфликтов межконфессиональных. Приверженность большинства населения республики православному исповеданию актуализирует вопрос изучения природы внутриконфессиональных конфликтов, участниками которых могут выступить представители одной религиозной традиции (в данном случае православия). Помимо Белорусской Православной Церкви, входящей на правах экзархата в состав Русской Православной Церкви, к числу христианских Церквей византийской традиции относится еще четырнадцать Поместных Православных Церквей, локализованных на территории Грузии, Болгарии, Греции, Сербии, Румынии и других стран. Для большинства стран с доминирующим православным населением изучение проблематики внутриконфессиональных конфликтов обладает большей значимостью, нежели исследование специфики прочих типов религиозных конфликтов. Побуждающими факторами возникновения внутриконфессиональных конфликтов, разделяющих представителей одной религиозной традиции, могут быть разногласия в сфере вероучения, канонической практики, вопросах церковно-административного устройства и церковно-государственных отношений.
Одним из важнейших методологических принципов научного изучения конфликтов, в том числе и религиозных, является принцип личностного подхода, предполагающий выявление и анализ личностных особенностей участников конфликтного взаимодействия [1, с. 28]. Согласно Д. А. Леонтьеву, важнейшими составляющими человеческой личности являются ее смысловые структуры, определяемые жизненными смыслами, формирующие в сознании субъекта системы жизненных отношений и тем самым образующие систему смысловой регуляции его жизнедеятельности [3, с. 126]. Иными словами, неотъемлемой частью сознания человека являются смысловые диспозиции (установки), которые определяют предрасположенности его поведенческих актов. Это значит, что наличие системы ценностных ориентаций личности обеспечивает целостность ее социального поведения, а при возникновении конфликтных ситуаций деятельность субъекта непосредственно взаимосвязана с характерными для него смысловыми диспозициями [2, с. 141; 4, с. 29]. В силу означенных обстоятельств комплексное изучение социально-психологических особенностей внутренних конфликтов, возникающих в пределах отдельно взятой религиозной конфессии, невозможно без выявления основных моделей реагирования на конфликт, определяемых данной конфессией в качестве нормативных.
Византийская христианская традиция (православие) выделяет три наиболее авторитетных источника информации, регулирующих поведение христиан в различных жизненных ситуациях: кодекс книг Священного Писания (Библия), кодекс канонических правил и комплекс текстов авторитетных церковных авторов прошлого (святоотеческое наследие).
Наибольшим значением для формирования поведенческих установок православных христиан обладает вторая часть Священного Писания, именуемая Новым Заветом. В евангельских текстах и апостольских посланиях содержатся многократные призывы к сохранению единства между христианами (Мф. 18:20, 1 Кор. 1:13, Кол. 3:11, Рим. 16:17 и др.), что способствует формированию установки на абсолютную недопустимость внутриконфессиональных конфликтов в христианстве.
Кодекс канонических правил Православной Церкви, сформированный в византийский период (IV – VIII вв.) и определяющий нормы поведения христиан, также категорично осуждает внутриконфессиональные конфликты. Согласно этому внутреннему церковному законодательству, виновные в нарушении церковного мира подлежат строгим наказаниям. Канонические правила предписывают лишать священного сана священнослужителей и исключать из церковных общин мирян, спровоцировавших внутрицерковный конфликт.
Комплекс текстов авторитетных авторов прошлого, признаваемых православными христианами в качестве святых, содержит многочисленные высказывания, подвергающие резкому осуждению всех, кто порождает внутренние конфликты в христианской среде. Нередко в святоотеческих текстах следствием конфликтного поведения называется вечная смерть души, что для верующего человека является обессмысливанием всей его жизни.
Несмотря на наличие строгих религиозных запретов, проблематика возникновения внутриконфессиональных конфликтов сохраняла свою актуальность на протяжении многих эпох, не оставляя исключением и современность. Парадоксальность ситуаций, при которых действия субъектов совершаются вопреки их смысловым диспозициям, порождает новый предмет социально-психологических исследований.
Учитывая особенности мировоззренческих установок участников внутриконфессиональных конфликтов, принадлежащих к византийской религиозной традиции (православию), можно утверждать, что их участие в конфликтном взаимодействии означенного типа непременно будет сопровождаться ощущением тревоги и вины за очевидное нарушение религиозных предписаний. Стремление избавиться от нарастающего психологического дискомфорта, развитие которого неизбежно по мере углубления конфликта, во многих случаях приводит к самооправданию посредством пересмотра природы конфликтного противостояния. Не желая оценивать собственные действия как подлежащие осуждению с религиозных позиций, участники конфликтов стремятся подкрепить свое поведение религиозными основаниями. Наиболее эффективным средством для этого является включение в конфликт бинарной оппозиции «свой – чужой», принципиально чуждой для взаимоотношений последователей единой религиозной традиции. Отчуждаясь от своих оппонентов, участники подобных конфликтов склонны оправдывать свои действия стремлением сохранить религиозные принципы и оценивать противников в качестве нарушителей церковных правил. Возникающее в таких случаях религиозно мотивированное оправдание внутриконфессионального конфликта, являющееся психологической реакцией на религиозное осуждение конфликтного поведения, может иметь своим следствием закрепление представления о религиозной значимости конфликта, тем самым существенно снизив перспективы его преодоления.
Список использованной литературы
Анцупов, А. Я. Принципы конфликтологии / А. Я. Анцупов // Конфликтология. – 2015. – № 3. – С. 14 – 31.
Давыдова, Л. В. Смысловые диспозиции личности как основа стратегии действий в конфликтной ситуации / Л. В. Давыдова, М. В. Сафонова // Вестник Красноярского государственного педагогического университета им. В. П. Астафьева. – 2016. – № 3 (37). – С. 136 –141.
Леонтьев, Д. А. Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности / Д. А. Леонтьев. – Москва : Смысл, 2007. – 511 с.
Черепанова, И. В. Диспозиционная и ситуационная детерминация принятия решения / И. В. Черепанова // Психологический журнал. – 2007. – №4 (16). – С. 28 – 32.
Слесарев А.В. Расколоведение. Введение в понятийный аппарат / А.В. Слесарев. — Москва : Новоспасский мужской монастырь, 2012. — 208 с.
