О празднике Рождества Богородицы

Правда, в самом Новом Завете об этом событии ничего не говорится. Сведения о нем сохранились в Священном Предании. Так называется устная передача христианского учения. Они хранятся в соборном сознании Церкви, которая каждому поколению на понятном для него языке истолковывает истины веры¹.

О рождении Девы Марии рассказывается очень трогательно. У благочестивых потомков Давида и Левия Иоакима и Анны не было детей. А бездетность древние евреи считали просто наказанием Божиим за какие-то тайные грехи. Иоакиму и его жене так прямо и говорили. Можно себе представить, как они переживали и как горячо молились Богу о даровании им ребенка. И вот произошло чудо. В преклонном возрасте Анна зачала и родила дочь, которой суждено было стать Материю Божией².

Для христианских богословов это событие чрезвычайной важности. Оно как бы притягивает к себе всю историю Ветхого Завета, которая становится хроникой падений и избраний. На протяжении этой истории Бог всегда спасает некий «остаток», ожидание которого достигает все большей чистоты.

Первым падением после утраты рая было убийство Авеля Каином. За этим падением следует и первое избрание Сифа и его потомков. Сыновья Сифа – это сыны Божии. Потомки же Каина, напротив, только сыновья человеческие, трагически обреченные на смерть.

Они становятся первыми горожанами, изобретателями техники и искусства. С ними появляется и цивилизация, как огромная попытка восполнить отсутствие Бога. Люди стараются забыть или заменить Его: ковкой металлов, отдавая себя в плен земной тяжести, подобно Тувалкаину, «отцу всех ковачей орудий из меди и железа» (Быт. 4, 22), или праздником искусства, томительным утешением музыки, подобно Иувалу, « отцу всех играющих на гуслях и свирели» (Быт. 4, 21).

Затем приходит потоп. Это новое падение связывают с таинственным общением между ангелами и людьми (Быт. 6, 1-4), в результате чего появляются «исполины». Не было ли это погружением в какую-то оккультную мистику, из которой человек черпал, как ему казалось, необычную власть? Но как бы там ни было, некий «остаток» — один человек, Ной и его близкие – обрели милость в очах Божии (Быт. 6, 9).

Новое падение происходит с построением Вавилонской башни. Ее строителей объединяет единый порыв завоевать небо. Это чисто земное дерзновение заканчивается наказанием – рождается хаос языков и наций. Но Бог использует даже само зло, отвечая на падение избранием. Он избирает своим орудием один народ, еврейский, получивший свое имя от Евера, одного из потомков Сифа.

Это избрание достигает своей кульминации в союзе с Авраамом, которому возвещается слава потомства более многочисленного, чем звезды небесные.

Затем избирается Иаков, который становится народом, а когда этот народ оказывается в плену у Египта, Бог воздвигает Моисея для его освобождения.

Круг избраний медленно сужается: В Израиле — колено Иудино, в колене Иудином – Дом Давида. Так и растет это древо до рождения и избрания Пречистой Девы.

А само избрание было возвещено Марии архангелом Гавриилом. Но Мария могла свободно согласиться или отказаться. Вся история мира и весь замысел Божий зависел от этого свободного ответа человека. Дева соглашается, и Бог становится плотью³.

Знаменитый церковный проповедник 7-го века Андрей Критский так и говорит в слове на Рождество Богородицы: «Ныне Создателю всего устроился одушевленный храм, и творение готовится стать новым Божественным жилищем Творцу»⁴.

Праздник этот древний, но о времени его установления нет определенных сведений.

Впервые о нем упоминают в 4-м веке путешественники, которые рассказывают в своих воспоминаниях о том, что царица Елена, мать Константина Великого (+337) соорудила храм в честь рождества Богородицы.

Более ясно о празднике говорят святые Иоанн Златоуст (+407), блаженный Августин (+430), Прокл (+447) и Епифаний Кипрский (+403). Он был родом из Палестины и хорошо знал тамошние традиции⁵. Упоминает о нем и так называемый сакраментарий Геласия, который составили в 5 веке монахини одного из Галльских монастырей около Парижа⁶. Начиная с 7-го века, праздник уже хорошо известен как один из самых уважаемых в христианском мире, а в допетровской Руси с него начинался учебный год в школах.

Любимым он остается и до сих пор, и это лучшее свидетельство верности верующего народа добрым традициям церковной старины.

Примечания:

1. Лосский В. Н. Предание и предания. В сборнике «По образу и подобию». М., 1995. C. 131, 145.

Приведем замечательное и авторитетное мнение о церковном предании преподобного Викентия Леринского (+ок. 450):

«В самой же кафолической Церкви особенно должно заботиться нам о том, чтобы содержать то, чему верили повсюду, всегда и все (Quod ubique, quod semper, quod ab omnibus creditum est); ибо истинно и в собственном разуме кафолическое, как показывает значение и смысл наименования сего, — то, что всё вообще объемлет. Но это будет наконец тогда, когда мы последуем всеобщности, древности, согласию; а всеобщности последуем мы тогда, когда признаем истинною ту только веру, которую исповедует вся по Земному Шару Церковь; а древности тогда, когда никак не отступим от тех мыслей, которые, несомненно одобрены святыми предками и отцами нашими; а согласию – тогда, когда в самой древности последуем определениям и мыслям всех или, по крайней мере, большинства священников и вместе учителей…Что только или все они, или большинство их единомышленников принимали, содержали, передавали открыто, часто, непоколебимо, как будто по-какому предварительному согласию между собою учителей, то почитать несомненным, верным и непререкаемым…Что такое предание? То, что тебе вверено, а не то, что тобой изобретено, то, что ты принял, а не то, что ты выдумал, дело не ума, но учения, не частного обладания, но всенародной передачи, дело, до тебя дошедшее, а не тобою открытое, в отношении к которому ты должен быть не изобретателем, но стажем, не учредителем, но последователем, не вождем, но ведомым…Что тебе вверено, то пусть и остается у тебя, но ты и передавай. Не хочу, чтобы ты вместоодного подкидывал мне другое; не хочу, чтобы вместо золота подставлял ты нагло свинец или обманом медь; не нужно мне золота по виду, но дай мне золото настоящее» (Преподобный Викентий Леринский. О священном предании. Памятные записки. 1, 2, 22, 28. СПб., 2000. С. 19-20, 95, 74-75).

Этот критерий до сих пор признается православным богословием как единственно точный и достаточный (Христианство. Энициклопедический словарь. Т. 1. М., 1993. С. 361).

«Саtholicae, a catholicus –(от catha – по, сообразно и olos – весь, целый, полный) — значит всеобщий, всецелый, повсеместный. Так называлась первоначально христианская Вера и Церковь в отличие от учения и обществ еретических и раскольических, а с того времени, как Церковь стала ограждать свою Веру от ересей и расколов это азвание сделалось равнозначным слову православный (orthodoxos)» (Викентий Лерийский. Указ. соч. С. 9).

2. Жития святых. Сентябрь, М., 1902. С. 141-147.

3. Лосский В. Н. Догматическое богословие. Богословские труды. № 8, М., 1972. С. 164-167.

Приблизительно так же думает и протоиерей Сергий Булгаков:

«Как бы мы не уразумевали общую связь между боговоплощением и грехопадением человека, однако, это последнее, будучи, с одной стороны, конкретным основанием боговоплощения, являлось в тоже время для него и препятствием. Логос не мог принять плоть, запятнанную грехопадением, отягченную первородным грехом, как и эта греховная плоть не могла найти в себе ни воли, ни сил к приятию боговоплощения…И Сам Господь свидетельствует об этом отчуждении человека от Бога, сменившем райскую возможность прямой беседы с Богом: «Лица Моего не можно тебе увидеть, потому что человек не мжет увидеть Меня и остаться в живых (Исх.. 33, 20) Чтобы тварь могла преодолеть этот тварный трепет «чад гнева» (Еф. 2, 3), «врагов Божиих» (Рим. 5, 10), любовью ко Господу, ибо лишь «совершенная любовь изгоняет страх» (1Ин. 4, 18). Но единственный путь к этому есть преодоление греха, отчуждающего от Господа. Для освобождения от первородного греха, которое могло совершиться только через боговоплощение, необходимо было ослабить этот грех до того, чтобы сделать его недейственным, хотя и не недействительным.

Это и совершилось в Пречистой Деве Марии, появление которой в мире и было главным делом ветхозаветной церкви. В ветхозаветной церкви веками и тысячелетиями накоплялось вспомоществующая благодатию Св. Духа наследственная святость, которая, будучи испытываема судьбами и искушениями и воспитываема всей благодатной жизнью Церкви, всё выше и выше поднималась над уровнем падшего человечества. Таким образом, с тварно-человеческой стороны боговоплощение издревле подготовлялось вдохновениями Св. Духа, действием Третьей Ипостаси.

Вершина этой святости достигнута в Пресвятой Деве, чистота которой была уже такова, что Она явилась «благодатной», осеняемой и до Боговоплощения непрестанными озарениями Духа Святого. В Ней-то и оказался обессилен первородный грех, как препятствие к боговоплощению. Будучи лично безгреховной, Она оказалась силе первородного греха неподвластна, хотя он и жил в ней как общечеловеческий удел, как наследственная болезнь всего человеческого естества, которое Она в себе несла. Но в Ней он был сведен к чистой потенции, не оказывая влияния на Её волю. Её личная безгреховность открыла путь к непрестанному воздействию на Неё Духа Святого. В падшем греховном мире Она уже являла первозданный…образ человека, хотя соединена была плотскими и духовными узами с падшим человечеством и в любви Своей к нему разделяла его греховную болезнь. Её святая душа, от века предызбранная в лоне Господнем, вошла в мир, пор воле Божией, принявши плоть от «богоотцов», которые несли в своих чреслах преемственную святость всего Израиля…

Однако надо помнить, что вообще никакая тварная святость не была бы способна встретиться с Богом, не испепелившись пред Ним, а тем более понести Богорождение. Лишь Сам Бог мог освятить и обожить тварь, чтобы сделать её сильной и достойной боговоплощения» (Булгаков Сергий, протоиерей. Агнец Божий. О богочеловечестве. Часть 1. YMKA- PRESS, 1933. С. 200-202).

Подобную мысль мы встречаем и в проникновенном слове на Рождество Божией Матери недавно умершего известного проповедника Антония, митрополита Сурожского:

«Сегодня мы празднуем рождение Божией Матери, и наша мысль обращена к Ней; Она родилась – снова, как говорит Евангелие, — не от хотения плоти, и не от хотения мужа; Она родилась от Бога. Она родилась, как последнее, заключительное звено длинной цепи людей, мужчин и женщин, которые через всю человеческую историю боролись: они боролись за чистоту, боролись за веру и полноту, боролись за цельность, боролись, дабы на первом месте в их жизни был Бог, и они поклонились бы Ему в истине и послужили Ему со всей верностью. В этом длинном ряду людей были и грешники, в жизни которых, может быть, была только одна черта, искупающая их существование; были в нем и святые, в чьей жизни едва сыщется какой недостаток. Но всем им приходилось бороться, и у всех у них одна черта была общей: они боролись во имя Божие – против самих себя, не против других – для того, что восторжествовал Бог. И постепенно, из столетия в столетие, они подготовили Наследницу своего рода, Которая должна была родиться, как и всякий младенец, в ряду добра и зла, греха и святости, но была бы таким ребенком, который изберет добро с самого начала, и будет жить в чистоте и во всецелой верности своему человеческому величию.

Сегодня родилась Божия Матерь; сегодня начинается преодоление того разделения, которое существовало между Богом и человеком с момента падения: родилась Та, Которая стает мостом между Небом и землей, ТА Которая станет Дверью Воплощения, Дверью, раскрывающейся на Небо. Будем радоваться сегодня, ибо начало спасения пришло; станем думать о Ней с лаской, дивиться на Неё, и просить Её научить нас – может быть, не уподобиться Ей, потому что большинство из нас не может на это надеяться, — но любить Её с благоговением, поклоняться Её так, чтобы стать достойным быть одного с Ней рода: рода человеческого, от которого родился Бог, потому что Она явила такую совершенную верность. Аминь» (Антоний, митрополит Сурожский. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Проповеди. Сурожская епархия. Западно-Европейский Экзархат Московского Патриархата, 1982. С. 23-25).

А в еще одной проповеди о Рождестве Божией Матери он говорит не менее трогательные слова:

«…Праздник Божией Матери, Её Рождества, это время, когда родилась Та, Которая сумела за нас за всех, за весь человеческих род, так поверить, так уверовать, так отдаться Богу, что Бог смог стать человеком через Неё и дать нам эти бесчисленные непостижимые для нас дары. Слава Её смирению, слава Её вере, слава Её любви, слава Богу, воплотившемуся в Деве Богородице, слава достойному сосуду Воплощения Сыны Божия, Христа Бога нашего! Аминь!» (Антоний, митрополит Сурожский. Проповеди и Беседы. Париж, 1976. С. 37).

4. Дебольский Григорий, протоиерей. Дни богослужения Православной Кафолической Восточной Церкви. Изд. Харвист, 2002. С. 102.

5. Христианство. Энциклопедический словарь. Т. 2. М., 1995. С. 492.

6. Этот сакраментарий назван так по имени папы Геласия 1-го (+496), которому долгое время приписывали его составление. Однако авторство Геласия, как доказал ученый – богослов B. Capelle, оказалось ошибочным (The Oxford Dictionary of the Christian Church. Oxford, 1983. P. 552).