Возникновение сект

В данной статье под сектой будет пониматься любое объединение верующих, отколовшееся от какой-либо религиозной организации мира (традиционной религии, секты, культа). Несмотря на то, что в современном сектоведении основное внимание уделяется культам — религиозным организациям, образовавшимся в результате радикальной инновации, т.е. в фундаментальном разрыве и дистанции с окружающей их религиозной средой, проблематика возникновения сект не утратила своей актуальности до сих пор. Секты появляются в XXI веке не реже чем в XIX и XX веках. Тема образования сект нуждается в пересмотре в свете современных разработок в области социологии, психологии и религиоведения.

Появление секты является конечным итогом развития целого ряда достаточно длительных предваряющих его процессов, именуемых «сектантскими тенденциями» в религии. Таким образом, очень часто самая важная страница истории любой секты протекает до момента ее формального основания, отделения, который, не менее часто является также наивысшей точкой ее развития и началом ее распада. Формальный отсчет самостоятельного бытия секты начинается с принятия «материнской религией» официального документа (декларации, анафемы, заявления о структурном дистанцировании и т.д.) удостоверяющего «непринадлежность» секты к религии, от которой она откололась. Часто руководящий орган религии осведомлен о деятельности той или иной сектоподобной группы в ее границах, но не спешит прибегать к анафеме и отлучению, пытаясь найти пути примирения с потенциальной сектой. Такая политика в большинстве случаев заканчивается успехом, что положительно влияет на устойчивость и большую степень безконфликтности традиционных религий. Именно поэтому новые секты образуются чаще всего не в результате откола от традиционных религий мира, а в результате отделения от других типов религиозных организаций: деноминаций, культов и других сект.

Онтологическим основанием зарождения сектантских тенденций в любых религиозных организациях является внутренне присущая им необходимость постоянного приспособления к изменяющимся обстоятельствам окружающего их общества. По мнению Гершома Шолема, любое откровение с момента его письменной фиксации представляет собой проблему для религиозной традиции, т.к. исторические изменения ставят вопрос о применимости религиозного канона к новым условиям мира¹. Последователи перестают видеть адекватность представляемых им религиозных учений окружающей их действительности и начинают поиск новых «живых» форм религиозных переживаний и интерпретаций. Сначала эти новые формы они пытаются найти в рамках вероучения и практики своих же религиозных групп. Если искомое не будет ими обнаружено, то они могут взять на себя инициативу по изменению традиции, начиная тем самым процесс развития сектантских тенденций.

Знаменитый исследователь традиции Эдвард Шилс утверждает, что и нтерпретация существующего религиозного канона является главным способом внутреннего обновления, неосознаваемой инновации традиции, основная функция которой состоит в ее сохранении при любых изменяющихся условиях мира². Интерпретации и разъяснения традиции, инициируемые ею самой, являются мощным средством регулирования любых внешних и нежелательных внутренних инициатив по ее изменению. Однако скорость такого самообновления традиции практически всегда медленнее, чем происходящие во внешнем мире перемены, которые порождают саму необходимость новых интерпретаций традиции и канона. Таким образом, в любой религиозной организации мира всегда существует потенциал к зарождению и развитию в ней сектантских тенденций. Потенциал, реализация которого целиком и полностью зависит от целого ряда ситуативных факторов (например, от наличия харизматического лидера, степени сплоченности последователей и т.д.). Это же относиться к самим сектам, внутри которых наиболее часто зарождаются сектантские тенденции, приводящие к очередному делению.

Интересно, что сам процесс внутреннего обновления религии может быть изначально осознаваем и глубоко отрефлектирован самой религиозной традицией, а может протекать спонтанно и неосознанно. В рамках религиозной организации могут существовать критерии для отличения «истинных» попыток ее обновления, интерпретации и развития от «ложных». Так, классическим примером таких критериев являются «семь признаков истинного развития идеи в границах Церкви», предложенных кардиналом католической Церкви Джоном Генри Ньюманом³.

Известны примеры, когда некоторые религиозные организации, например, мормоны, по ходу своего развития использовали достаточно оригинальный способ подстройки под актуальную ситуацию в мире и обществе. Мормоны систематически нивелировали все проблемные моменты в истории и богословии группы: в священных писаниях, исторических документах, старых книгах, статьях, дневниках руководителей, при последующих перепечатках изменялся текст путем вырезания из них всех «неудобных» мест и заменой их на более соответствующий и отвечающий современному духу и учению организации⁴.

Дополнительным, возможным источником зарождения сектантских тенденций являются люди глубоко убежденные в том, что они неожиданно получили какое-либо новое откровение от Бога. Они также будут пытаться его понять и проинтерпретировать в первую очередь в границах вероучения той религиозной организации, к которой они принадлежат. В том случае если эта организация не имеет устоявшихся механизмов эффективной и грамотной реакции на регулярно появляющиеся среди ее последователей откровения, и не может никак удовлетворить запросы этого рода, они обратятся к разработке собственных концепций увиденного и пережитого необычного явления. Описанная выше проблема выявления истинных и ложных критериев обновления традиции представляется в данном случае в несколько ином ракурсе и сводится в своей радикальной постановке к вопросу чисто богословского различения истинных и ложных пророков и пророчеств. Особый интерес к разработкам критериев этого типа присутствует в иудаизме⁵.

Таким образом, степень контроля религией над вновь получаемыми в ней откровениями и новыми интерпретациями уже существующего традиционного канона является главным фактором, регулирующим ее сохранность и, соответственно, количество появляющихся сект. Любая религиозная организация вынуждена пассивно поддерживать в себе «прогрессивистские» тенденции и, разумно их контролируя, не доводить до появления новых сект.

История сектоведения знает примеры, когда неспособность руководства организации регулировать новые откровения приводила к появлению сотен новых сект в рекордно короткие сроки. Характерным примером является история вьетнамского каодаизма, уникальность которого состоит в сочетании спиритических практик с развитым вероучением и системой ритуалов. Получая во время спиритических сеансов приказания «свыше» к основанию все новых и новых групп, каодаи, не имея механизмов противостояния «воле духов», были вынуждены бесконечно дробиться на мелкие секты и толки⁶. Известны и прямо противоположные случаи, когда религиозным организациям вовремя удается преодолеть образование новых сект путем установления контроля над откровениями. Так, религиозный уфологический культ «Небесные Врата» решает данную проблему, заменив свою доктрину о возможности и необходимости получения новых откровений каждым членом секты на учение о допустимости получения любых откровений только харизматическими лидерами группы, Бо и Пипом⁷. Некоторые культы изначально устанавливают жесткий контроль за всеми возможными попытками инициации раскола или схизмы в своих рядах. Так, Ли Хунджи, основатель Фалуньгун, еще на ранней стадии развития культа фиксирует всевозможные предупреждения против потенциальных индивидуальных интерпретаций и оценок учения группы, дополнения его какими-либо новыми положениями, замещения и/или синтеза его с иными учениями⁸. Наконец, история мировых религий полна примерами успешного преодоления сектантских тенденций и контроля над возникающими откровениями. В качестве примера можно привести праздник Тела и Крови Христа в католической Церкви, изначально уходящий своими корнями в откровения и видения монахини Юлианы из Люттича (XII век)⁹.

Во всех религиозных организациях одновременно с «либеральным» течением, пытающимся обновить традицию, существует одновременно «консервативное» течение, стремящееся к сохранению и возрождению религиозной традиции. В этом случае причина зарождения сектантских тенденций, способных привести к образованию секты, состоит в нежелании членов религиозной группы мириться с обмирщением и утерей важных элементов своей религиозной традиции. Инициативная группа ревнителей за чистоту веры будет пытаться восстановить «правильное», содержание вероучения и религиозной практики, которое, по ее мнению, наиболее точно соответствует древней традиции. Однако попытка защитить свою традицию от изменений и восстановить ее исконное содержание приведет не к ее возрождению в ранних формах, но к возникновению нового, видоизмененного содержания традиции, воспринимаемого как старое и утерянное, или, иначе говоря, к очередному ее обновлению. Шилс отмечал, что традиции всегда будут меняться под любыми действиями их последователей вне зависимости от их стремления избегнуть каких-либо изменений. Ян Ассманн считал, что любая попытка «вспомнить», какой традиция была ранее, и восстановить ее, приведет не к ее реконструкции в изначальной форме, но к созданию новой традиции¹⁰. Таким образом, т.н. консерваторы и ревнители за веру, сами того не понимая, являются одними из исполнителей тех самых процессов, против которых они всеми силами стараются бороться. Чем больше усилий они прилагают к недопущению изменений и обновления своей веры, тем сильнее они ее меняют. Высшее руководство религиозной организации должно выработать пути примирения и контроля над своим консервативным течением. В противном случае и с этой стороны неизбежно усиление и развитие сектантских тенденций, приводящих в конечном итоге к образованию новых сект.

Как либеральное, так и консервативное течение в своих умеренных формах являются неизбежным и нормальным явлением любой религиозной организации. Появление претензий на собственную абсолютность в обоих течениях может инициировать в них сектантские тенденции, характерным признаком которых является агрессивное неприятие вышестоящего церковного руководства вне зависимости от степени обоснованности и оправданности их притязаний на истину.

Вкачестве дополнительного фактора, влияющего на возникновение сект, выделяется борьба за власть в религиозной организации. При этом ее участники, как правило, не стремятся к созданию новой религиозной группы, но лишь к захвату власти в уже существующей. Отсюда следует характерная особенность этого типа образования сект: изменения в вероучении и религиозной практике являются здесь лишь формальным предлогом для достижения власти в группе. При этом не важно, было или не было изменено вероучение одной из конфликтующих сторон. Значение имеют лишь сами декларации о вероучительных заблуждениях оппонента и вера в реальность этих обвинений у сторонников каждой из противоборствующих партий. Вера в истинность своего учения становится как аргументом в пользу оказания давления и смещения руководства религиозной организации, якобы исказившего ее вероучение, так и средством легитимации возможного отделения от материнской религиозной организации. Впоследствии, после формального отделения секты, в ней действительно может быть изменено вероучение. Но это уже не будет являться источником раздора, но скорее логическим его следствием, исполняющим функцию укрепления веры последователей в правоту секты, ее уникальность и неповторимость. Кроме того, секты, образующиеся в результате борьбы за власть, как правило, не сильно изменяют вероучение организации. В качестве классических примеров сект такого типа можно привести ритвиков, отделившихся от общества сознания Кришны, и Свободную зону, отделившуюся от дианетики и саентологии. Из сект, образовавшихся в XXI веке в Беларуси, можно отметить группу последователей Леонида Пляца, отколовшуюся от Православной Церкви в 2001 году¹¹.

____________________________

1. Scholem G. Revelation and Tradition as Religious Categories in Judaism. In: Scholem G. The Messianic Idea in Judaism and other Essays on Jewish Spirituality. –New York.: Schocken Books, 1974. – S.288-289.
2. Shils E. Tradition. –Chicago.: University of Chicago Press, 1981. – S.95-96.
3. Newman J.H. Uber die Entwicklung der Glaubenslehre. –Mainz.: Matthias-Grunewald, 1969. –S.151-183.
4. Tanner J., Tanner S. The Changing World of Mormonism: A Behind the Scenes Look at Changes in Mormon Doctrine and Practice. –Chicago.: Moody Press, 1981. –574s.
5. Surmar B. Die Unterscheidung zwischen den wahren und falschen Propheten. Eine Untersuchung aufgrung der Lehre des Rabbi Moses Maimonides auf dem Hintergrund der rabbinischen Lehren, der griechischen und arabischen Philosophie und der Prophetologie des Islams. –Bern & Berlin & Frankfurt a.M. & New York & Paris & Wien.: Peter Lang, 1997. –272s.
6. Oliver V.L. Caodai Spiritism. A Study of Religion in Vietnamese Society. –Leiden.: E.J.Brill, 1976. –145s.
7. Balch R.W. Waiting for the Ships: Disillusionment and the Revitalization of Faith in Bo and Peep?s UFO Cult. In: The Gods Have Landed. New Religions from Other Worlds. Ed. by James R.Lewis. –New York.: State University of New York Press, 1995. –136-166s.
8. Ли Хунджи. Требования к консультационным пунктам Фалунь Дафа. Правила передачи закона и Гун учениками Фалунь Дафа. В: Ли Хунчжи. Метод полного совершенства закона Будды Фалунь. –СПб.: «Профессионал», 1999. –58с.
9. Adam A. Grundriss Liturgie. –Freiburg & Basel & Wien.: Herder, 1998. –S.285-286.
10. Assmann J. Das kulturelle Gedachtnis. Schrift, Erinnerung und politische Identitat in fruhen Hochkulturen. –Munchen.: C.H.Beck, 2002. – S .31.
11. Указ Митрополита Минского и Слуцкого Филарета, Патриаршего Экзарха всея Беларуси №83 от 15 ноября 2001 года. // Минские Епархиальные Ведомости 2001 №4 –С.20.ф