Литургический аспект раннего христианского мученичества

***

Пределом всех устремлений и чаяний христианина, конечной целью христианской жизни является спасение, спасение, понимаемое не просто в смысле избавления от зла, избежания вечной смерти, но в значении греческого слова «ущфзсйб». Спасение как «ущфзсйб» — это ис-целение, восстановление целостности, единства внутри человеческой личности, обретение единения с Богом. Единение с кем-либо — это сообразование себя с ним, это желание приобрести все самые лучшие его качества, подражание ему, стремление стать таким, как этот другой. Христиане знают Того, единение с Которым превыше ценности земной человеческой жизни. Имеют они и образ подлинного единства, явленный им со Святой Троице, в Которой единство созидается любовью, потому что Бог Троица и есть Любовь (1Ин. 4,16). О подобном единении, единении каждого со всеми и всех с Богом, говорил и Сам Спаситель: «Я есмь Лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем , тот принесет много плода… Да будут все едино; как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино» (Ин. 15,5; 17,21).

В нашей раздробленной жизни это единство таинственным образом реализуется, актуализируется в богослужении, в Евхаристии, которая есть средоточие христианской жизни. В Евхаристии фокусируется все то, в чем выражается поиск единства. Она и Жертва, имеющая древнее значение всех жертв — примирение, благодарение и хвалу; она и молитва, как живая, личностная обращенность к Богу, как разговор, диалог, беседа с Ним; она, хотя и сама очищает, но требует предварительной подготовки, волевых усилий, внутренней чистоты, примиренности со всеми. Последнее особенно важно, поскольку оно показывает, что христианская жизнь неотделима от богослужения, что она есть отражение богослужения, а богослужение — это словесная иллюстрация подлинно христианской жизни; что молитва побуждает к деятельности, а деятельность придает молитве чистоту и силу. Невозможно существование богослужения в отрыве от христианской жизни. Подлинная духовная жизнь всегда стремится стать Литургией.

Христианская древность дает нам удивительные примеры литургического восприятия христианской жизни, проявившегося в мученичестве за Христа. Славянское слово «мученик» не совсем точно передает смысл греческого слова «мбсфхт», дословно переводимого как «свидетель». В основе мученичества-свидетельства лежит идея подражания Христу. «Дайте мне быть подражателем страданий Бога моего» — обращался св.Игнатий Антиохийский к римлянам¹. Эта идея проистекает из самого Нового Завета. Иисус Христос называется «свидетелем верным» (Апок. 1,5; 3,14). Своих учеников Он отправляет на служение свидетельства (Деян. 1,8). А в прощальной беседе с учениками Спаситель сказал: «Помните слово, которое Я сказал вам: раб не больше господина своего. Если Меня гнали, будут гнать и вас» (Ин. 15,20). Таким образом, Иисус Христос прямо говорил о неизбежности бремени страданий для Его учеников, но Он объяснил им смысл этих страданий. «Страдания, — пишет И. Иеремиас, — являются частью апостольского служения, так как ненависть мира — это естественная реакция на свидетельство… Страдания — это прямо отличительный признак посланничества»².

В сознании ранней христианской Церкви мученичество за Христа, как подражание Самому Христу, приобретало черты Евхаристической жертвы. В беседе о Хлебе Жизни Спаситель сказал ученикам: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную и Я воскрешу его в последний день… Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне и Я в нем» (Ин. 6,54,56). Чаша страданий, которую испивали мученики, становилась для них своего рода Евхаристической чашей, приобщение к которой дает вечную жизнь в единстве с Богом. И уже с самого начала христианства проявилось особое отношение к мученикам, как наиболее верным последователям Христа, проявилась вера в то, что они получают особую участь. По 20-й главе Апокалипсиса Иоанна Богослова мученики участвуют в первом воскресении и блаженствуют со Христом тысячу лет еще до всеобщего воскресения и суда: «И увидел я престолы и сидящих на них, которым дано было судить, и души обезглавленных за свидетельство (дйб фзн мбсфхсЯбн) Иисуса и за слово Божие… Они ожили и царствовали со Христом тысячу лет» (Апок. 20,4).

В древней Церкви сформировалось и представление о «крещении кровью», о том, что мученичество может заменить собой само таинство Крещения. «Кто будет веровать и креститься, спасен будет», — говорит Спаситель (Мк. 16,16). Крещение — это облечение во Христа (Гал. 3,27), отождествление себя со Христом, а значит и становление на путь мученичества-свидетельства. Кровавое крещение мученичества — это подражание Христу, Который сказал в ожидании своих страданий: «Крещением должен я креститься» (Лк. 12,50). Поэтому и горевший желанием мученической смерти за Христа великий александриец Ориген обращался к современникам: «О, если бы вы со всей готовностью решились креститься тем крещением, о котором Он желал, чтобы оно скорее свершилось»³. Кровь, пролитая во имя Христа, во свидетельство о Нем, даже еще не принявшего крещение приобщает к Небесному Царству. Тертуллиан, рассуждая о крещении водой и кровью, писал: «Эти два крещения Он источает из раны пронзенного бока, поскольку веровавшие в Его кровь омывались водою, а омывшиеся пили Его кровь. Это и есть крещение, которое заменяет даже не принятую купель и возвращает утерянную»⁴.

Самоотречение, добровольное несение креста, мученичество — способны вести человека в Небесное Царство. «Можете ли пить чашу, которую Я буду пить, или креститься крещением, которым Я крещусь?» — спросил Иисус Христос Иакова и Иоанна Зеведеевых, мать которых хотела посадить своих сыновей рядом со Спасителем в Его Царстве (Мф. 20,22). Страдание, вводящее в Царство Божие, Спаситель представляет в виде двух образов — чаши и крещения. Образы чаши и крещения — это не только библейские образы, символизирующие бедствия, тяжелые испытания, приближение страданий, но и вполне определенные евхаристические образы, литургические образы. Добровольное принятие страданий — чаши и крещения — истинный путь к единению с Богом.

В самом раннем дошедшем до нас описании страданий определенного исторического лица, в Мученичестве св.Поликарпа Смирнского, имеющем вид послания Смирнской Церкви к Церкви Филомелийской, повествование выстраивается по схеме, напоминающей собой историю предательства, ареста и крестной смерти Иисуса Христа⁵. Уже в начале Мученичества говорится о том, что Господь явил мученичество, согласное с Евангелием (Мученичество 1,1). Св.Поликарп смиренно, кротко «ожидал страдания, подобно Господу, до тех пор, пока не был предан» (Мученичество 1,2). Не желая скрываться от гонителей, он говорит: «Да будет воля Господня» (Мученичество 7,1), подобно тому, как молился гефсиманской ночью Спаситель: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем, не как Я хочу, но как Ты» (Мф. 26,39). Св.Поликарпа предают и предатели сравниваются с Иудой , его арестовывает начальник по имени Ирод (Мученичество 6,2). Смерти св.Поликарпа требует толпа (Мученичество 3,2; 12,2), причем особую активность проявляют иудеи (Мученичество 13,1). Тело мученика пронзают кинжалом, отчего из тела вытекает кровь (Мученичество 17,1). Проконсул не отдает тело св.Поликарпа христианам, а сжигает его (Мученичество 17,1-2), так же как не было отдано тело Спасителя Его ученикам. И сама смерть св.Поликарпа произошла в Великую Субботу (Мученичество 21,1).

Центральным моментом Мученичества можно считать молитву, произнесенную св.Поликарпом перед смертью. Эта молитва по своему содержанию очень напоминает древние христианские анафоры. В ней святой мученик просит Бога принять его как жертву. Мученичество предстает как «жертвенное приобщение ко Христу, некое воскресение жизни и нетления»⁶. Мученичество становится жертвой во образ жертвы Иисуса Христа, становится таинством, приобретает литургическое измерение. И если даже признать, что редакторы Мученичества расширили первоначальное повествование о суде над св.Поликарпом подробностями, которые напоминали бы историю суда и страданий Иисуса Христа⁷, то такое редакторское изменение не является чем-то абсолютно выдуманным и чуждым основной идее, духу повествования, оно органично входит в рассказ, отражая литургическое восприятие мученичества св.Поликарпа. Мученичество св.Поликарпа предстает как жертва, соединяющая с Богом, жертва, родственная евхаристической жертве. Смерть св.Поликарпа уподобляется смерти Иисуса Христа и тело мученика сравнивается, очевидно, с евхаристическим хлебом, когда пламя, приняв вид свода, оградило «вокруг тело мученика и оно, находясь посередине было не как тело сожигаемое, но как испекаемый хлеб» (Мученичество 15,2).

Непосредственно перед смертью, в своей молитве, св.Поликарп благословляет, благодарит Бога: «За сие и за все Тебя хвалю, Тебя благословляю, Тебя славлю» (Мученичество 14,3) . Подобным образом славили Бога и другие христиане, отправляемые на смерть. «Святые мученики, славящие Бога, были отведены на обыкновенное место, кончив мученичество в исповедании нашего Спасителя», — говорится в Мученичестве св.Иустина Философа⁸. А св.Аполлос так отвечал проконсулу Переннию: «Я благодарю Бога моего… и за этот твой спасительный для меня приговор»⁹. То, что для язычников казалось безумием, — смерть ради Христа, — для христианских мучеников было избежанием вечной смерти и вхождением в Царство Божие. Внешняя неудача, даже трагедия (потеря жизни) рассматривалась ими как приобретение высших, небесных ценностей, как то, за что следует благодарить. Последний вздох мучеников, наполненный благодарностью, хвалой Богу, можно сравнить с молитвой Иисуса Христа из 25 стиха 11-ой главы Евангелия от Матфея: «Славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл то младенцам». И.Иеремиас так говорит об этих словах Спасителя: «По обычным человеческим меркам Его дело потерпело крах: ведь руководители Его народа единодушно отвергли Его весть и лишь горстка людей, не пользовавшихся уважением, следовала за Ним. И на этих руинах Иисус возносит благодарственную молитву. Не смотря на неудачу Он славит Бога»¹⁰. Наличие благодарения в молитве открывает в ней эсхатологическую перспективу. «В грядущем мире прекращаются все жертвы, но жертва благодарения остается вечно; точно также прекращается всякое исповедание, но исповедание благодарности остается вечно», — гласит одно из раввинистических изречений¹¹. Вознося благодарение, хвалу Господу, мученики декларировали абсолютную ценность того Царства, которое откроется в конце мира, они свидетельствовали о том, что плодом их стойкости будет их вступление в это Царство. И именно духовное предвкушение благ этого Царства придавало им силы. Уже в самих страданиях за Христа мученики входили в новый зон, зон Царства. «Кто помнит, что он отрекся от мира, — не знает никакого мирского срока; не помышляет уже о временах земных тот, кто ожидает вечности от Бога», — писал о мучениках св. Киприан Карфагенский¹². Таким образом, мученичество имеет эсхатологический характер даже уже по тому, что в нем присутствует благодарение. Но такой же характер имеет и Таинство таинств, называемое Евхаристией, Благодарением. «То, что осуществляется в служении, — пишет протоиерей Александр Шмеман, — вводит нас в реальность и приобщает нас к реальности, времени никоим образом не подчиненной»¹³. В Евхаристии актуализируется единство земной и небесной Церкви как тела Христова, и верные приобщаются тех благ, которые в полноте откроются в будущем веке.

Именно таким евхаристическим переживанием мученичества наполнены послания св. Игнатия Антиохийского, свидетельствующие и о той жажде единства с Богом, которую называют «мистическим эросом мученичества, мученического подражания Христу»¹⁴. «Я жертва», — говорит о себе св. Игнатий в Послании к ефесянам¹⁵. Но особенно евхаристическое восприятие мученичества выражено в его Послании к римлянам: «Не делайте для меня ничего более, чтобы я был заклан Богу теперь, когда жертвенник уже готов, и тогда составьте любовию хор и воспойте (хвалебную песнь) Отцу во Христе Иисусе… Оставьте меня быть пищею зверей и посредством их достигнуть Бога. Я пшеница Божия: пусть измелют меня зубы зверей, чтоб я сделался чистым хлебом Христовым… Тогда я буду по истине учеником Христа, когда даже тела моего мир не будет видеть. Молитесь о мне Христу, чтобы я посредством этих орудий сделался жертвою Богу»¹⁶. И если Литургия, постоянно совершаемая здесь, на земле, «есть отображение той вечной Небесной Литургии, которая постоянно, вне времени и вне места совершается там, на престоле Горней Славы»¹⁷, то св.Игнатий через мученичество стремится стать участником вечной Небесной Евхаристии: «Моя любовь распялась и нет во мне огня, любящего вещество, но вода живая, говорящая во мне, взывает мне изнутри: «иди ко Отцу». Нет для меня сладости в пище тленной… Хлеба Божия желаю, хлеба небесного, хлеба жизни, который есть плоть Иисуса Христа… И пития Божия желаю, — крови Его, которая есть любовь нетленная и жизнь вечная»¹⁸.

Таким образом, христианское мученичество — это жертва во образ жертвы Христовой, жертва, имеющая эсхатологический ориентир, эсхатологическую направленность, открывающая реальность Царствия Божия, соединяющая с Богом, подобно тому, как таинственно примиряет и соединяет нас с Богом Евхаристическая жертва; это кровавое крещение во образ страданий Христовых, крещение, делающее христианина-свидетеля гражданином Небесного града; это смерть, становящаяся Литургией, делающая мученика соучастником Небесной Литургии.

Примечания:

1. Св.Игнатий Антиохийский. Послание к римлянам, 6 // Писания мужей апостольских. Рига,1994. С.331.

2. Иеремиас И. Богословие Нового Завета. Часть 1. Провозвестие Иисуса. М.,1999. С.263.

3. Ориген. Увещание к мученичеству, 37 // Отцы и учители Церкви Ш века. Т.2. М.,1996. С.58.

4. Тертуллиан. О крещении, 16 // Избранные сочинения. М.,1994. С.102.

5. Предисловие к «Мученичеству св.Поликарпа» // Писания мужей апостольских. С.371.

6. Флоровский Г.,прот. Отцы первых веков. Кировоград,1993. С.11.

7. Мецгер Б.М. Канон Нового Завета. М.,1998. С.121.

8. Мученичество св.Иустина Философа, 6,1 // Сочинения древних христианских апологетов. СПб.,1999. С.370.

9. Мученичество св.Аполлоса, 46 // Сочинения древних христианских апологетов. С.404.

10. Иеремиас И. Ук. соч. С.213.

11. Там же.

12. Св.Киприан Карфагенский. Книга о падших // Творения. М.,1999. С.209.

13. Шмеман А.,прот. Введение в литургическое богословие. М.,1996. С.53.

14. Флоровский Г.,прот. Ук. соч. С.11.

15. Св.Игнатий Антиохийский. Послание к ефесянам, 21 // Писания мужей апостольских. С.316.

16. Св.Игнатий Антиохийский. Послание к римлянам, 2;4 // Писания мужей апостольских. С.329-330.

17. Киприан (Керн),архим. Евхаристия. М.,1999. С.315.

18. Св.Игнатий Антиохийский. Послание к римлянам, 7 // Писания мужей апосттольских. С.332.

В. В. Акимов. Литургический аспект раннего христианского мученичества