Противодействие настоятеля Жировичского монастыря архимандрита Тихона (Шарапова) введению нового стиля и автокефалии Польской Православной Церкви

Геополитические изменения, произошедшие в Европе после окончания Первой мировой войны, создали условия для восстановления независимости польского государства. Прямым следствием этих процессов стало провозглашение автокефалии Православной Церкви в Польше, что было неоднозначно воспринято местным православным населением. Одним из очагов церковного сопротивления автокефалии и предшествовавшего ее провозглашению перехода на новый календарный стиль стал Успенский Жировичский монастырь, настоятелем которого в 1922–1924 гг. являлся архимандрит Тихон (в миру Константин Иванович Шарапов) (1886–1937).

Будучи уроженцем г. Тулы, будущий жировичский настоятель в шестнадцатилетнем возрасте поступил послушником в Свято-Макариевскую пустынь Тульской епархии, где по прошествии двух лет принял иноческий постриг. В 1911 г. он был переведен в Успенскую Почаевскую Лавру, пострижен в монашество и рукоположен во иеродиакона. В 1912 г. состоялась иерейская хиротония Тихона (Шарапова), после которой он получил назначение на должность помощника редактора журнала «Русский инок», а через два года возглавил редакцию журнала. Начало Первой мировой войны коренным образом изменило жизнь почаевского насельника. Распоряжением епископа Кременецкого Дионисия (Валединского) (1876–1960), викария Волынской епархии, в августе 1914 г. иеромонах Тихон был командирован в Галицию для участия в деле воссоединения униатов. В сентябре того же года священнослужитель был зачислен в санитарный отряд Государственной Думы, а в апреле 1915 г. его прикомандировали к 177-му Изборскому пехотному полку. Не ограничиваясь исполнением обычных священнических обязанностей, он организовал полковое православное братство Христа Спасителя. В 1916 г. отец Тихон был награжден орденом св. Владимира с мечами, орденом св. Анны с мечами и золотым наперсным крестом, а в декабре 1917 г. удостоился благословения Всероссийского Поместного Собора и Патриаршей грамоты. После заключения Брестского мирного договора и выхода России из войны архиепископ Волынский и Житомирский Евлогий (Георгиевский) (1868–1946) направил иеромонаха Тихона на служение в подворье Почаевской Лавры в г. Здолбунове (ныне райцентр Ровенской области, Украина). В кратчайшие сроки священнослужитель организовал на базе подворья Здолбуновское православное братство в честь Пресвятой Богородицы, за что был награжден Патриаршей грамотой. К 1919 г. братство стало центром антиуниатской миссии в регионе, успешность которой во многом была обусловлена изданием редактируемого иеромонахом Тихоном миссионерско-апологетического журнала «Православие»[1]. В том же году деятельность братства обратила на себя внимание руководства Украинской Народной Республики, по распоряжению которого иеромонах Тихон (Шарапов) был заключен под стражу и сослан в греко-католический базилианский монастырь в местечке Бучача Тернопольского округа. На протяжении нескольких месяцев он разделял свое заключение с пребывавшими под арестом в этой же обители митрополитом Киевским Антонием (Храповицким) (1863–1936), архиепископом Волынским Евлогием (Георгиевским) (1868–1946), епископом Чигиринским Никодимом (Кротковым) (1868–1938) и архимандритом Виталием (Максименко) (1873–1960)[2]. Поражение петлюровских войск в ходе боевых действий гражданской войны позволили бучачским узникам получить свободу и вернуться к церковному служению. По возвращении в Здолбунов иеромонах Тихон продолжил свою активную миссионерскую деятельность.

После заключения Рижского мирного договора (1921) и присоединения западной части Волыни к Польской Республике Здолбуновское братство стало центром сопротивления тенденциям по автокефализации Православной Митрополии в Польше. На Соборе православных епископов, открывшем свою работу 24 января 1922 г. в Варшаве, были приняты «Временные правила об отношении правительства к Автономной Православной Церкви в Польше». В этом документе, подготовленном Министерством исповеданий и народного просвещения Польской Республики, предусматривалась возможность широкого вмешательства государства в вопросы церковной жизни. Принятие «Временных правил» создавало условия для подготовки провозглашения автокефалии Православной Митрополии в Польше. Не согласившись подписать «Временные правила», епископ Пинский и Полесский Пантелеимон (Рожновский) (1867–1950) и епископ Белостокский Владимир (Тихоницкий) (1873–1959), управляющий Гродненской епархией, заявили о своем желании сохранить каноническое единство с Русской Православной Церковью. Составив письменный протест, они передали его Святейшему Патриарху Московскому и Всероссийскому Тихону (Беллавину) при посредстве иеромонаха Тихона (Шарапова), который в январе 1922 г. инкогнито совершил поездку в Москву[3]. Одним из средств укрепления позиций противников польской автокефалии было принятое 24 января / 6 февраля 1922 г. Святейшим Патриархом Московским и Всероссийским Тихоном (Беллавиным) и Священным Синодом Православной Российской Церкви решение о наделении Здолбуновского Богородичного братства ставропигиальным статусом, а его председателя иеромонаха Тихона сана архимандрита[4].

Развитие польского автокефального проекта побудило сторонников канонического единства с Русской Православной Церковью предпринять попытку консолидировать свои силы для организации сопротивления церковному сепаратизму. По представлению управляющего Гродненской епархией епископа Белостокского Владимира (Тихоницкого) Святейший Патриарх Тихон и Священный Синод своим постановлением № 185 от 8 февраля 1922 г. назначили архимандрита Тихона (Шарапова) настоятелем Свято-Успенского Жировичского монастыря[5]. В этом назначении просматривается попытка превратить древнюю белорусскую обитель, регулярно посещавшуюся православными паломниками, в центр противодействия польской автокефалии. Вскоре после переезда в Жировичи, распоряжением епископа Владимира, архимандрит Тихон был назначен благочинным монастырей Гродненской епархии и исполняющим обязанности благочинного приходов Бытеньского округа Гродненской епархии[6]. Этим назначением значительно усиливались позиции архимандрита Тихона, который получал возможность распространять свою деятельность за пределы Жировичского монастыря.

Возглавив Жировичский монастырь в столь непростое время, архимандрит Тихон (Шарапов) практически сразу заявил о себе как принципиальном стороннике сохранения единства Русской Православной Церкви. С целью привлечения на свою сторону православного населения он переписывал от руки и распространял среди верующих текст изданной в 1922 г. листовки Синода Русской Православной Церкви Заграницей, в которой подвергались резкому осуждению действия церковных и светских властей по подготовке польской автокефалии[7]. Подобные действия настоятеля Жировичской обители на протяжении нескольких месяцев находили поддержку со стороны правящего архиерея и совершались в русле общеепархиальной политики. Так, 14–15 июля 1922 г. состоялся Съезд представителей духовенства и мирян Гродненской епархии, принявший постановление о принципиальном осуждении идеи польской автокефалии[8]. Однако определением Священного Синода Православной Митрополии в Польше от 12 октября 1922 г. епископ Белостокский Владимир (Тихоницкий) за противодействие автокефалии был отстранен от управления Гродненской епархией. Временным управляющим епархией Синод избрал епископа Луцкого Алексия (Громдского) (1882–1943), викария Волынской епархии, который 21 апреля 1923 г. был утвержден в должности и получил титул епископа Гродненского и Новогрудского[9]. Отношения архимандрита Тихона с новым гродненским архипастырем складывались непросто, причиной чему были их расхождения во взглядах на вопрос о перспективах церковной жизни в польском государстве. Через месяц после отстранения епископа Владимира (Тихоницкого) от управления епархией архимандрит Тихон (Шарапов) был освобожден от должности исполняющего обязанности благочинного Бытеньского округа, а 19 июля 1923 г. от должности благочинного монастырей Гродненской епархии[10].

Резкое обострение взаимоотношений настоятеля Жировичского монастыря с епархиальной властью и руководством митрополии наметилось после того, как 12 апреля 1924 г. Собор Епископов Православной Митрополии в Польше принял решение о переводе церковного месяцесловия на новый стиль[11]. Отказавшись признать каноничность данного постановления и продолжив совершение богослужений по старому стилю, архимандрит Тихон (Шарапов) первое время стремился избежать открытого конфликта со священноначалием митрополии. В своих письмах и сообщениях епископу Алексию (Громадскому) он пытался убедить правящего архиерея в том, что календарная реформа не будет принята народом и породит церковные нестроения. «Назначенные благочинные (…) об этом не донесут, запуганные так не поступают и т.о. Синод и Архиереи правды не узнают, а если и узнают, то м.б. слишком поздно, когда лицом к лицу столкнутся с гневом народным. (…) Но скрывать правду я не мог, не считаю нравственным даже. Предупредить грядущее легче, нежели врачевать уже поступившись»[12], – писал архимандрит Тихон управляющему Гродненской епархией. Помимо переписки с епископом Алексием (Громадским), настоятель Жировичского монастыря установил «большую переписку» о календарном вопросе с Первоиерархом Русской Православной Церкви Заграницей митрополитом Антонием (Храповицким)[13], которого лично знал со времени совместного пребывания в Почаевской Лавре. Одновременно с этим архимандрит Тихон организовал составление обращения к митрополиту Варшавскому и всея Польши Дионисию (Валединскому) от лица православного населения Слонимского уезда с протестом относительно проведенной календарной реформы[14].

Стремление архимандрита Тихона (Шарапова) сохранить употребление старого стиля в церковной жизни вызвало негативную реакцию священноначалия Православной Митрополии в Польше, которое рассматривало деятельность настоятеля Жировичской обители как «нецерковное и антииерархическое выступление»[15]. Одновременно с церковным руководством, на ситуацию в Жировичах обратили внимание представители светской власти, усмотревшие в действиях архимандрита Тихона антигосударственный характер. Резолюцией епископа Гродненского и Новогрудского Алексия (Громадского) № 2174 от 17 июля 1924 г., положенной на рескрипте Министерства исповеданий и народного просвещения Польской Республики № 4208/811 от 30 июня 1924 г., архимандрит Тихон был устранен от должности настоятеля Жировичского монастыря[16]. Предвидя подобное развитие событий, он сознательно избрал путь сопротивления календарной реформе, которую считал недопустимой и антиканоничной. Еще до смещения с настоятельской должности архимандрит Тихон в одном из своих сообщений управляющему Гродненской епархией писал: «Может быть, мои дни сочтены, но считаю долгом говорить правду до конца, как бы истина ни была горька»[17].

Пойдя по пути непризнания решений Священного Синода Православной Митрополии в Польше в вопросах литургического календаря и автокефалии, архимандрит Тихон отказал епископу Гродненскому и Новогрудскому Алексию в праве налагать канонические прещения. Свою позицию отстраненный настоятель Жировичского монастыря объяснял тем, что назначение на должность он принял от Святейшего Патриарха Московского и Всероссийского Тихона, каноническую верность которому продолжает сохранять, чего нельзя сказать о членах Священного Синода Православной Митрополии в Польше. Реагируя на развивающееся противостояние, епископ Алексий (Громадский) издал распоряжение № 2405 от 23 июля 1924 г., в котором запретил архимандрита Тихона в священнослужении и проповедании Слова Божия[18].

На следующий день, 24 июля 1924 г., в Жировичский монастырь прибыл новоназначенный наместник игумен Исидор (Лонгинов), который был недружелюбно встречен прихожанами монастыря. Воспринимая архимандрита Тихона (Шарапова) как ревностного хранителя православных устоев, местные жители с недоверием восприняли его преемника, которого подозревали в неблагонадежности и готовности передать Жировичскую икону Божией Матери полякам-католикам. Недоверие в отношении наместника дошло до того, что люди на протяжении двух суток попеременно дежурили в Успенском соборе обители, оберегая почитаемую ими святыню. В ночь на 26 июля чудотворная икона была вынесена из собора. Как выяснилось впоследствии, к этому действию были причастны инокиня Дария (Мелешко) и монах Гермоген, спрятав ее сперва в доме бывшего преподавателя Жировичского духовного училища М.Я. Цебрикова, а затем в доме местного жителя Пашкевича. В ходе проведенных полицией розыскных мероприятий икона была найдена и 1 августа возвращена в Успенский собор[19]. Тем временем архимандрит Тихон находился на Волыни, где в Дерманском монастыре и Здолбуновской Богородичной церкви призывал верующих к сопротивлению календарной реформе[20].

Вернувшись в Жировичский монастырь 3 августа 1924 г., архимандрит Тихон (Шарапов) после богослужения обратился к верующему народу. В своем слове он осудил календарную реформу, заявил о незаконности своего отстранения от должности настоятеля и непризнании епископа Алексия (Громадского) в качестве управляющего Гродненской епархией. В качестве каноничного священноначалия он признавал лишь Святейшего Патриарха Тихона и отстраненного от управления Гродненской епархией двумя годами ранее архиепископа Владимира (Тихоницкого). Назначение игумена Исидора наместником обители архимандрит Тихон считал незаконным, в силу чего именовал последнего самозванцем. Однако пренебречь указом о запрещении в священнослужении он некоторое время не решался. Стремительно нараставшее напряжение между новоназначенным наместником и местным верующим населением, следовавшим за архимандритом Тихоном, достигло своего предельного развития к 6 августа 1924 г. В этот день во дворе монастыря собралось около 100 человек, которые вызвали к себе игумена Исидора и потребовали от него возвращения к совершению богослужений по старому стилю. Лишь только вмешательство полиции предотвратило возможное столкновение между прихожанами и поддерживавшей наместника частью монашеской братии[21].

Помимо местного населения и монахинь Красностокского монастыря, некоторые из которых с 1918 г. проживали при Жировичской обители, поддержку архимандриту Тихону оказал православный сенатор В.В. Богданович (1878-1939). Прибыв в Жировичи 8 августа 1924 г., он проводил встречи с местным населением и собирал подписи, убеждая людей не принимать введение нового стиля и новое руководство обители в лице игумена Исидора. Ощутив моральную поддержку со стороны сенатора, архимандрит Тихон (Шарапов) принял решение приступить к совершению богослужений вопреки наложенному на него запрету в священнослужении. Местом молитвенного собрания последователей бывшего настоятеля стали кладбищенская Свято-Георгиевская церковь и располагавшаяся под монастырской колокольней часовня. Согласно информации, содержащейся в рапорте игумена Исидора на имя управляющего Гродненской епархий, за два дня пребывания В.В. Богдановича в Жировичах архимандрит Тихон «так повлиял на темное окружающее население, что не только миряне, но и монахи и монахини не ходят к монастырским службам, считая его ставропигиальным Патриаршим Архимандритом и Настоятелем Жировицкого монастыря»[22]. В последующие дни число сторонников архимандрита Тихона стремительно расширялось, по причине чего оппозиционные настроения распространились за пределы Слонимщины. Уже 18 августа 1924 г. представители православного населения Слонимского, Волковысского и Барановичского уездов направили протестное обращение митрополиту Варшавскому и всея Польши Дионисию (Валединскому)[23].

Расширение церковной оппозиции, центральной фигурой которой к концу лета 1924 г. стал архимандрит Тихон (Шарапов), вызвало обеспокоенность со стороны как церковных, так и гражданских властей. Налагая резолюцию на прошение представителей православного населения Слонимского уезда о прощении бывшего настоятеля Жировичского монастыря, епископ Алексий (Громадский) 6 августа 1924 г. написал: «…архим[андрит] Тихон сделал все от него зависевшее, чтобы не оказалось ровно никакой возможности к его защите перед властями – светскою и духовною»[24].

На заседании Священного Синода Православной Митрополии в Польше, проходившем 20 августа 1924 г., было отмечено, что отстранение архимандрита Тихона (Шарапова) от настоятельства в Жировичском монастыре с последующим запрещением в священнослужении явилось следствием его антигосударственной настроенности. «Архим[андрит] Тихон не упускает ни одного случая, чтобы выразить свою ненависть к польским властям, что он в начале мая допустил в храме публичные выступления светских лиц агитационного характера и что он сам деморализовал местное православное население агитацией против польской государственности»[25], – отмечалось в протоколе синодального заседания. Решением Священного Синода архимандрит Тихон был уволен с должности настоятеля Жировичского монастыря с сохранением запрещения в священнослужении и проповеди. Более того, «имея в виду крайне вредную деятельность архимандрита Тихона в Жировицком монастыре, опасную для жизни Церкви и мира церковного» и учитывая его пожелание вернуться в родной город Тулу, Синод принял решение о направлении соответственного представления в Министерство исповеданий[26].

Несмотря на суровые синодальные определения, бывший настоятель Жировичского монастыря продолжил свою деятельность. Преследуя цель нейтрализации церковной оппозиции, близкой к архимандриту Тихону (Шарапову), епископ Алексий (Громадский) в сентябре 1924 г. предписал проживавшим в Жировичах инокиням Красностокского монастыря Дарии (Мелешко), Пелагии (Бануль) и Марии (Бурак) безотлагательно переехать в Гродно и поступить в распоряжение настоятельницы местного Рождество-Богородичного монастыря. Одновременно с этим наместнику Жировичской обители игумену Исидору (Лонгинову) предписывалось принятие всех возможных мер для пресечения совершения богослужений архимандритом Тихоном[27]. Исполняя распоряжение настоятеля обители, игумен Исидор предпринял попытку закрыть Свято-Георгиевскую кладбищенскую церковь, в которой собирались последователи бывшего жировичского настоятеля. Однако верующие сорвали замок и богослужения в храме возобновились[28].

Окончательное прекращение деятельности архимандрита Тихона (Шарапова) и нейтрализация сформированной им церковной оппозиции произошли благодаря вмешательству гражданских властей. 15 октября 1924 г. староста г. Слонима и заместитель Новогрудского воеводы прибыли на автомобиле в Жировичи и увезли бывшего настоятеля в Варшаву, предоставив последнему возможность забрать с собой все необходимые вещи. Провожали архимандрита Тихона инокини Красностокского монастыря, которые проигнорировали распоряжение правящего архиерея и оставались со своим духовным отцом вплоть до его выдворения из обители[29]. Уже через два дня, 17 октября 1924 г., архимандрит Тихон был депортирован за пределы Польской Республики в Германию[30].

После высылки из Польши архимандрит Тихон (Шарапов) проживал при бывшей посольской Свято-Владимирской церкви в Берлине. В декабре 1924 г. он инициировал вопрос переезда на постоянное место жительства в СССР. Прибыв в Советский Союз в начале 1925 г., архимандрит Тихон вошел в ближайший круг доверенных лиц Святейшего Патриарха Тихона. В марте 1925 г. он был рукоположен во епископа Гомельского с наделением правами попечения о православных христианах Польши, сохраняющих верность Святейшему Патриарху Московскому[31].

Эффективное противодействие епископа Тихона (Шарапова) обновленческому расколу на Гомельщине предопределило его дальнейшую судьбу, поскольку инспирированное органами ОГПУ церковное разделение имело своей конечной целью ослабление позиций Русской Православной Церкви и подавление политически нелояльного духовенства. Уже в мае 1925 г. епископ Тихон был арестован по обвинению в «активной контрреволюционной пропагандистской деятельности». На протяжении последующих одиннадцати лет он пребывал в лагерях и ссылках. В 1936 г. епископ Тихон (Шарапов) получил назначение на должность управляющего Алма-Атинской епархией, а через год возведен в сан архиепископа. В 1937 г. владыка был снова арестован по обвинению в антисоветской деятельности и вскоре расстрелян. Реабилитация бывшего Жировичского настоятеля состоялась в 1990 г.[32]

Подводя итоги настоящему сообщению, необходимо отметить, что несмотря на малочисленность братии и крайне затруднительное материальное положение, Жировичский монастырь в первой пол. 1920-х гг. сохранял свой высокий духовный авторитет и пользовался высоким уважением среди православного населения Западной Беларуси. Однако эти авторитет и уважение коренились не только во внушающем уважение славном прошлом обители. Принципиальность в вопросе отстаивания канонических устоев Православной Церкви и личный духовный авторитет настоятеля на определенное время превратили Жировичский монастырь в центр православного сопротивления. Рассмотренный эпизод из жизни одной из древнейших белорусских монашеских обителей позволяет актуализировать вопрос влияния монашества на общественную и церковную жизнь современного общества.

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти, 1917–1943 / Сост. М.Е. Губонин. – Москва, 1994. ? С. 75; Архив Успенского Жировичского монастыря (АУЖМ). Дело «Список монашествующей братии Жировичского Свято-Успенского мужского монастыря с краткими сведениями об их службе к 1 января 1923 г.». ? Л. 1.

[2] АУЖМ. Дело «Список монашествующей братии Жировичского Свято-Успенского мужского монастыря с краткими сведениями об их службе к 1 января 1923 г.». ? Л. 1 об.; Власовський, І. Нарис історії Української Православної Церкви / І. Власовський. ? Т. IV. ? Розділ 3. ? Нью-Йорк, 1966. ? С. 16; Евлогий (Георгиевский), митрополит. Путь моей жизни: Воспоминания / митрополит Евлогий (Георгиевский). ? Москва, 1994. ? С. 297, 299.

[3] Антоний (Мельников), архимандрит. Жировицкий монастырь в истории Западно-Русских епархий : дисс. магистра богосл.: в 3 ч. / архимандрит Антоний (Мельников) – Одесса, 1964. – Ч. II. – С. 167, 214–217; Беляев, С. О воспоминаниях епископа Тихона (Шарапова) и их авторе / С. Беляев // Журнал Московской Патриархии. 1998. № 4. С. 80–82; Косик, О.В. Голоса из России: Очерки истории сбора и передачи за границу информации о положении Церкви в СССР (1920-е – начало 1930-х годов) / О.В. Косик. ? Москва, 2011. ? С. 53–60; Отрывок из воспоминаний иеромонаха Тихона (Шарапова) о его поездке в СССР в 1922 году // Журнал Московской Патриархии. ? 1998. ? № 4. ? С. 82–88; Свитич, Л. Православная Церковь в Польше и ее автокефалия / Л. Свитич // Православная Церковь на Украине и в Польше в ХХ столетии. 1917–1950 гг. – Москва : Крутицкое Патриаршее подворье, 1997. ?С. 102–103.

[4] АУЖМ. Дело «Список монашествующей братии Жировичского Свято-Успенского мужского монастыря с краткими сведениями об их службе к 1 января 1923 г.». ? Л. 1; Акты Святейшего Тихона. ? С. 185, 727.

[5] Акты Святейшего Тихона. ? С. 185, 728; АУЖМ. Дело «Список монашествующей братии Жировичского Свято-Успенского мужского монастыря с краткими сведениями об их службе к 1 января 1923 г.». ? Л. 1 об.

[6] АУЖМ. Дело «Список монашествующей братии Жировичского Свято-Успенского мужского монастыря с краткими сведениями об их службе к 1 января 1923 г.». ? Л. 1.

[7] Листовка Карловацкого Синода о положении Православной Церкви в Польше в редакции архимандрита Тихона (Шарапова). Личный архив протоиерея Геннадия Логина. На 2-х л.

[8] Свитич, Л. Православная Церковь в Польше и ее автокефалия. ? С. 116–117.

[9] Кудин, А. Жизнь и архипастырские труды митрополита Алексия (Громадского) (1882–1943) : Дисс. … канд. богосл / А. Кудин. ? Жировичи: Минская духовная академия, 2008. ? С. 57; Священный Синод Православной Митрополии в Польше. Заседание 12 октября 1922 года. Журнал № 15. // Вестник Православной Митрополии в Польше. ? 1924. ? № 37–38. ? С. 4–5.

[10] АУЖМ. Дело «Список монашествующей братии Жировичского Свято-Успенского мужского монастыря с краткими сведениями об их службе к 1 января 1923 г.». ? Л. 1 об.

[11] Деяние Собора Епископов Православной Митрополии в Польше, от 12 апреля 1924 года, в столичном городе Варшаве // Вестник Православной Митрополии в Польше. ? 1924. ? № 12–15. ? С. 3.

[12] Письмо архимандрита Тихона (Шарапова) епископу Гродненскому и Новогрудскому Алексию (Громадскому). 29 июня / 12 июля 1924 г. Личный архив протоиерея Геннадия Логина. На 1 л.

[13] Рапорт архимандрита Тихона (Шарапова) епископу Гродненскому и Новогрудскому Алексию (Громадскому). Личный архив протоиерея Геннадия Логина. На 2-х л. Л. 2 об.

[14] АУЖМ. Папка «Дело об архимандрите Тихоне (Шарапове), быв. Настоятеле Жировицкого монастыря». ? Л. 5, 35–36.

[15] АУЖМ. Папка «Дело об архимандрите Тихоне (Шарапове), быв. Настоятеле Жировицкого монастыря». ? Л. 5

[16] АУЖМ. Папка «Дело об архимандрите Тихоне (Шарапове), быв. Настоятеле Жировицкого монастыря». ? Л. 4.

[17] Рапорт архимандрита Тихона (Шарапова) епископу Гродненскому и Новогрудскому Алексию (Громадскому). Личный архив протоиерея Геннадия Логина. На 2-х л. Л. 2.

[18] АУЖМ. Папка «Дело об архимандрите Тихоне (Шарапове), быв. Настоятеле Жировицкого монастыря». ? Л. 5.

[19] Там же. ? Л. 29–30.

[20] Там же. ? Л. 35.

[21] Там же. ? Л. 30–32, 35–35 об.

[22] Там же. ? Л. 32 об.

[23] Там же. ? Л. 35 об.

[24] Там же. ? Л. 15–15 об.

[25] Там же. ? Л. 35.

[26] Там же. ? Л. 35 об.–36.

[27] Там же. ? Л. 22–22 об.

[28] Там же. ? Л. 26–26 об.

[29] Там же. ? Л. 27, 28.

[30] Там же. ? Л. 33.

[31] Акты Святейшего Тихона. ? С. 344, 357, 359, 727, 899–900; Архив УКГБ РБ по Гомельской области. ? Дело № 12270-с. ? Т. 2. ? Л. 12 об., 20; Касяк, Іван. З гісторыі Праваслаўнай Царквы беларускага народу / Іван Касяк. ? Нью-Йорк, 1956. ? С. 47; Мануил (Лемешевский), митрополит. Русские православные иерархи периода с 1893 по 1965 годы (включительно) / митрополит Мануил (Лмешевский). ? Erlangen, 1987-1989. ? Ч. VI. ? С. 315.

[32] Из истории российской иерархии. Статьи и документы / Сост. П. Н. Грюнберг. – Москва : ПСТБИ, 2002. ? С. 212; Шиленок Димитрий, священник. Из истории Православной Церкви в Белоруссии (1922–1939). («Обновленческий» раскол в Белоруссии) / Дмитрий Шиленок. – Москва : Изд. Крутицкого подворья, Общество любителей церковной истории, 2006. ? С. 97–98.